Новые знакомства и старые связи - 1

НОВЫЕ ЗНАКОМСТВА И СТАРЫЕ СВЯЗИ. ВОЗВРАЩЕНИЕ В ИРКУТСК. РЕВИЗИЯ ПЕРЕСЕЛЕНЧЕСКИХ УЧАСТКОВ. А.Н. КУЛОМЗИН. ОСМОТР ТЮРЕМ И БОЛЬНИЦ В КРАСНОЯРСКЕ. ВОЗВРАЩЕНИЕ. ТЕАТР И ЕГО ПОСТРОЙКА. ГОРОДСКОЕ ДЕЛО. ПОЛОЖЕНИЕ ГЛАСНОГО. МОЕ МНЕНИЕ, В СУЩНОСТИ СОГЛАСНОЕ С АНАРХИСТАМИ.

 Перед возвращением в Иркутск и еще до отъезда генерал-губернатора в Москву состоялось у нас с Талей еще новое знакомство с Варварой Ивановной Натансон, второй женой Марка Андреевича Натансона, которая рассказала нам, чтр муж ее сидит уже более года в тюрьме и что в настоящее время состоялся и приговор по их делу, которое решено в административном порядке. Что при этом муж ее, Марк Андреевич, ссылается в отдаленные места Восточной Сибири на 5 лет. Она просила меня узнать, куда именно будут они назначены генерал-губернатором. Я тотчас же адресовался по этому вопросу к Горемыкину, сказав ему, что Натансоны мои старые знакомые и что я хлопочу в данном случае о судьбе Варвары Ивановны, которая являлась нервно-больным человеком, что было и справедливо. Горемыкин тотчас же потребовал себе дело Натансона и Тютчева[1], причем выяснилось, что местом пребывания Натансону назначен город Верхоянск Якутской области -- тот самый Верхоянск, который будучи отделен с юга Верхоянским хребтом, представляет собою, по Миддендорфу, полюс холода на земном шаре, ибо морозы в нем достигают 63 градусов!

 Узнав это, я ужаснулся и с своей стороны заявил Горемыкину, что по моему мнению вообще бесчеловечно ссылать людей в места с таким климатом, а что по отношению к Натансонам ссылка эта будет для них прямо убийственна. Я указал притом Горемыкину, что и преступление, в данном случае вменяемое в вину Натансону -- участие его в обществе "Народное право" -- даже с правительственной точки зрения не может считаться слишком серьезным, ибо и общество это, сколько мне известно, не является террористическим.

 На это Горемыкин ответил мне, что он не имеет возможности разбираться во всех этих политических сектах "народовольцев, народолюбцев и народоправцев"; что в деле распределения политических ссыльных он руководствуется сообщаемыми ему из министерства данными о степени их закоренелости и опасности и что в данном случае относительно Натансона он получил сведения, как об одном из самых хитрых и опасных вождей революционного движения и притом, как о неисправимом рецидивисте, но что, впрочем, так как в задачи правительства не входит морить политических ссыльных и тем более их жен, то в данном случае он соглашается изменить свое решение и велит назначить местопребыванием Натансона вместо Верхоянска Якутской области город Балаганск Иркутской губернии. Разница была весьма существенная, ибо Балаганск был тысячи на три с половиной верст южнее Верхоянска и находился всего в 300 верстах от Иркутска! И мне ничего не оставалось таким образом, как поблагодарить Горемыкина за изменение его прежнего сурового решения и поспешить порадовать В.И. Натансон вестью об столь значительном смягчении их участи.

 Это был первый случай моего удачного ходатайства перед Горемыкиным о смягчении судьбы политических ссыльных. Впоследствии мне приходилось неоднократно выступать перед ним с подобными же ходатайствами и я не помню ни одного случая неудачи. Помню только, как впоследствии Горемыкин, удивляясь обилию моих знакомств и связей с политическими ссыльными, шутя грозил мне произвести у меня обыск и как однажды, во время одного из визитов своих к нам, остановившись перед моими полками с книгами, он шутя указал Тале на красные корешки переплетов многих из них и сказал: "Смотрите-ка, Наталья Антиповна, до чего красен ваш муж! У него и книги переплетаются по преимуществу в красный цвет".

 Что касается собственных политических взглядов Горемыкина, то он вскоре разъяснил мне их во время одного совместного с ним путешествия на пароходе по Енисею. Он читал в то время как раз ту самую брошюрку С.Мирного, о которой я упоминал выше и которая представляла собой один из первых печатных протестов против известных слов Николая о "бессмысленных мечтаниях".

 Прочтя брошюрку и показав мне ее, начальник мой сказал: "Умно написано, но я далеко не во всем согласен с автором ее. Автор ее желает конституции, я же, не разделяя взглядов на этот вопрос государя императора, не могу согласиться также и с автором этой брошюры. России нужна не конституция, а облегчение свободного общения земской России с ее монархом. Я бы допустил постоянное участие представителей земств в законодательстве страны, но только не допустил бы, чтобы заседания такого законодательного собрания происходили гласно. Ибо допущение гласности обозначало бы допущение участия в законодательных делах бульварной прессы и ораторы в таком собрании заботились бы не столько об истине, сколько о том, чтобы речи их нравились толпе. Что же касается господства бюрократии у нас, которая, действительно, стеной отделяет монарха от народа, то я и сам думаю, что такое господство недопустимо".

 Я попытался указать Горемыкину на невозможность проявления истинной народной воли, истинного голоса народа в тайном собрании представителей привилегированного земства и на полное отсутствие гарантии в том, что при его системе голос истинных народных представителей будет действительно услышан и правильно понят монархом. Но генерал мой твердо остался при своем мнении.