Что касается переселенческого движения, то важнейшим вопросом в этом отношении являлся в то время вопрос об устройстве так называемых "самовольных" переселенцев, которые составляли в то время огромное большинство всех двигавшихся в Сибирь переселенцев. Переселенческое дело и законодательство по переселенческому вопросу являлось делом сравнительно новым. До освобождения крестьян в Сибирь могли более или менее свободно переселяться, конечно, одни лишь казенные крестьяне; помещики же пользовались лишь правом ссылать наиболее непокорных и порочных из подвластных им крестьян. Со времени освобождения крестьян, и в особенности с переходом значительной их части на выкуп, стало развиваться также и самочинное переселение бывших помещичьих крестьян. Однако же правительство, долго смотревшее на этот вопрос исключительно с точки зрения дворянских интересов, которые, как казалось ему, могли серьезно пострадать от усиленного переселения, грозившего создать недостаток рабочих рук, нужных помещикам, относилось к делу переселения вполне отрицательно. Когда же усиливавшееся и развивавшееся с каждым годом самовольное переселение крестьян под влиянием недостаточности отведенных им на родине наделов дало особенно сильно себя почувствовать к концу семидесятых годов, то правительство подвергло этот важный вопрос обсуждению созванных при Н.П. Игнатьеве в особое совещание так называемых "сведущих лиц", из числа главным образом земских гласных и общественных деятелей. На обсуждение этого совещания переданы были только что выработанные в то время, по соглашению с министрами внутренних дел, государственных имуществ и финансов, секретные правила о переселенцах 10 июня 1881 г. Правилами этими признавалось желательным допускать переселение крестьян только с разрешения правительства, причем такие разрешения должны были выдаваться по соглашению министров внутренних дел и государственных имуществ, что создавало большую волокиту. Совещание "сведущих людей" сильно раскритиковало эти правила и признало, что переселенческое движение не должно подвергаться никакой регламентации, что переселения должны, наоборот, допускаться в том объеме, в каком они происходят и что правительством должны быть принимаемы только меры по отношению к устройству переселенцев на местах, без всякого, однако ж, стеснения их в выборе места переселения, что им должны быть предоставляемы известные льготы в уплате податей и повинностей и оказываемы, по мере возможности, пособия, как денежные, так и натуральные -- последние, главным образом, в форме выдачи леса на постройку.
План этот не получил однако же утверждения, и правила 10 июня 1881 г. остались в силе, а переселенческое движение тем не менее продолжало по-прежнему совершаться в форме самовольных переселений. Правительству же и в эти годы приходилось мириться с этим фактом, и самовольные переселенцы, вопреки изданным правилам, не только не возвращались назад, но их и формально, в конце концов, приходилось устраивать на местах, иногда даже давая им, в виде исключения, известные льготы и ссуды.
В конце концов, в конце восьмидесятых годов, уже при полном разгаре реакции, в министерство гр.Д.А.Толстого, пришлось-таки осуществить часть мер, рекомендованных в 1881 г. "сведущими людьми". 13 июля 1884 г. был опубликован проведенный через Государственный Совет особый закон о переселенцах, которым разрешение переселений было значительно облегчено. Разрешение переселений по этому закону давалось уже одним министерством внутренних дел, и притом самые переселения обставлялись очень значительными льготами: на первые три года и по водворении переселенцы освобождались от всяких податей и воинской повинности, а в следующие три года подати взимались с них в половинном размере. Сверх того могли быть оказываемы им и различные денежные и натуральные пособия.
Когда начались голодные годы, то переселения из неурожайных местностей чрезвычайно усилились. Это обстоятельство вызвало специальный циркуляр министра внутренних дел И.Н. Дурново, совершенно запрещавший всякое переселение в Сибирь и временно приостановивший действие закона 1889 г. Действие этого циркуляра оказалось однако же ничтожным, и никогда еще самовольное переселение в Сибирь не достигало таких размеров, как в 1892 г., когда число самовольных переселенцев, перешедших Урал, достигло 90 тысяч душ; и несмотря на суровые угрозы, заключавшиеся в министерском циркуляре, насильственно возвращать таких переселенцев с пути, как бы далеко они ни зашли, самодержавному правительству Александра III и на этот раз не оставалось ничего другого, как сделать исключение в пользу нарушителей правительственной воли и приказать местным начальствам устроить этих самовольных переселенцев на избранных ими местах.
Такое распоряжение на этот раз последовало во исполнение представления специально командированного в тот год в Западную Сибирь сенатора князя Голицына.
Свободное копирование
