"Тут, бывши на свободе, я занимался обсуждением собственного моего положения: видя небогатое состояние отца моего и что сам я, возвышаясь в чинах, могу более и более терпеть недостаток и соскучась такое продолжительное время жить вне дома своего, решился я искать отставки с награждением хотя малого пенсиона. Я просил о сем тогда бывшего президента военной коллегии, г. Лампа, который хотя милостиво выслушал меня и обещал ходатайствовать, но через короткое время объявил мне, что государь Император желает, чтоб я продолжал службу и советовал, чтоб я не просился в отставку, чему я и последовал. Однако, объясняя ему небогатое мое состояние, просил, чтоб во время, когда я буду находиться при доме, было производимо мне, по чину моему, жалованье, что он обещал исходатайствовать по возвращении в С.-Петербург. Оставаясь в сей надежде, я, после коронации, поехал домой, где нашел родителей моих и дочь здоровыми".
"Видя себя в уединении, не имеющим никаких средств и будучи во всем зависим от родителей моих, терпя во многом недостаток и не находя свободы все то улучшить, я искал с должною сыновнею покорностию, чтоб родителя меня отделили, дав сколько им заблагорассудится из имения их".
"Я был счастлив, что имел таких родителей, которые умели воспитывать детей и снисходить на их нужды; но, по некоторому рассуждению, так как брат мой был еще не женатый, и их желание было, чтоб мы жили нераздельно, чем бы домашнее изобилие наше было лучше, наконец они решились и разделили нас, отдав нам все имение недвижимое и скотоводство".
"Получа такое милостивое от родителей моих награждение и видя, что наследница моя, как девица и быв в совершенною еще юности, не может управлять с должною выгодою скотоводством, а я, оставаясь еще в военной службе, мог быть скоро и внезапно отлучен от дома, решился, не теряя времени, улутчить свое состояние: все стада - конные и скотские - послал на ярмонки продать. Через это я собрал тысяч 30 денег и, испрося позволение, поехал в Москву.
Быв в Тамбове у моего благодетеля, г. Циммермана, я советовался с ним - каким бы образом лутче купить недвижимое имение, по наставлению которого искал и нашел такое имение, которое купил за 75 тысяч - 510 душ по ревизской сказке, а со вновь родившимися нашел 570 душ.
"Хотя по числу людей оное имение пришлось мне недорого, но по доходам, тогда бывшим, и в рассуждении того что я сделался должен до 50 тысяч, имение сие причиняло мне большое затруднение и столько отягощало, что я решился уже продать половину оного, а улутчить оное я не был сведущ в экономии и не имел времени, тем более, что, возвратясь из Москвы, не мог больше иметь времени 3-х или 5-ти дней, чтобы принять только оное в мое владение, и спешил опять в Тамбов - взять у моих благодетелей дочь мою, которая, как я находился в Москве, была отпущена к ним (Циммерманам) родителями моими, по настоянию самих гг. Циммерманов, любивших ее как родную свою дочь".
"Я все это сделал, и уже когда снега растаяли, весною, возвратился домой. Дождав летней дороги, я один поехал опять в мое имение, которое есть Воронежской губернии, Павловского уезда, недалеко от пределов донских, называемое "хутор Елизаветовский", а ныне переименован мною: "слободка Елизаветовка", где я пробыл не более 2-х месяцев и, несколько улутча, оставаясь довольным и тем, а особо, что тогда же от продажи некоторых вещей приобрел тысяч до пяти денег, возвратился опять в дом свой, где бытность моя была необходима в рассуждении малолетства дочери моей. Но я не мог наслаждаться покоем в рассуждении долгов, из которых половинную часть следовало мне заплатить в срок, через год".
"Следуя всегдашним моим правилам, чтоб слово мое было исполняемо всегда в точности, я искал тех людей, которые были бы денежны и поверили бы мне с отсрочкою на большее время".
Свободное копирование
