17.07.00. Сегодня была экскурсия в зоопарк Гагенбека. Этот человек известен тем, что первым провозгласил тезис: животные в зоопарке должны жить не в малых клетках, а в условиях, возможно более близких к естественным. Он создал в Гамбурге зоопарк, организованный им по этому принципу. Сейчас подобные зоопарки существуют также в Ганновере и в Берлине, но они принадлежат государству и им же финансируются. Гамбургский же зоопарк принадлежит двум братьям, потомкам (в пятом поколении) его создателя. Являясь частным, он существует лишь на самоокупаемости (у нас сказали бы: на хозрасчете) и испытывает большие финансовые трудности. Оба Гагенбека пользуются у гамбуржцев симпатией и уважением. Но частое посещение зоопарка доступно не всем: входной билет стоит что-то около 30 марок. В зоопарке работает большое количество людей, и содержится он в идеальном порядке. Количество видов животных меньше, чем, например, в Петербурге, но некоторые животные в нем очень многочисленны. Например, слонов (африканских и индийских – в сумме) около полутора десятков, павлинов – десятка два, розовых фламинго – штук сорок и т.д.
По впечатлению, производимому на входящего, это, в первую очередь, парк, и лишь во вторую очередь – зоологический. Парк большой, очень красивый. При входе тележки для перевозки детей, чтоб они не устали (прокат тележек за деньги, конечно). Тележка – это деревянная платформа на колесах, напоминающая по форме кузов грузового автомобиля и имеющая размер в половину кровати-раскладушки: двое пятилетних детей размещаются удобно. Рядом (за деньги же) сказочный город, по улицам которого дети разъезжают на самоходном транспорте.
Вольеры с животными начинаются не сразу от входа. Вольеры эти очень просторны, в них водоемы, скалы (разумеется, в основном, искусственные, но сделаны очень похожими на настоящие). Решеток очень мало. Животные, контакт с которыми может быть опасен (для них самих или для людей), отделены от людей естественными преградами (водоемами, небольшими скалами, рвами и т.п.). А, например, зайцы и какие-то родственные им зверюшки, а также некоторые другие – не ограждены никак и могут свободно выходить на аллеи. Правда, делают они это не часто: их удерживает большое количество пищи, оставленной для них на их собственной площади (например, на траве). Интересно, что люди очень доброжелательны (никому даже в голову не приходит обидеть зверюшку) и дисциплинированы (никто не позволяет себе сойти с аллеи и пойти по траве, где обитают зверюшки).
В центре парка высокие – метров 40– скалы (искусственные, конечно). Внутри скал лестницы с платным подъемом на смотровую площадку. По самим скалам разгуливают горные козлы, ниже – плато, на котором пасутся зебры вперемешку со страусами, еще ниже – озеро, в котором плещется буквально толпа розовых фламинго.
Но есть и закрытые помещения, например, обезьянник. Там жарко, но обезьяны отделены от людей плексигласовой стенкой, за которой еще жарче. А там деревья, с которых свисают канаты, изображающие лианы, и по вольеру гуляют и прыгают наши волосатые собратья по разуму. А, например, павианов вполне устраивает гамбургский климат, и они обитают на большой открытой площадке с деревьями и прочим и отделены от людей лишь небольшим рвом. При остром желании (обоюдном, разумеется) можно подойти ко рву вплотную и поздороваться с павианом за руку.
Разумеется, я не предполагаю описывать в деталях все, что можно увидеть этом зоопарке (это уже сделано в специальном путеводителе на нескольких языках, и этот путеводитель можно купить там же за очень и очень немалую сумму). – А я просто хочу отразить общую обстановку и общее впечатление.
В парке имеется два декоративных участка. В одном какие-то большие фигуры (наверно, из дерева), имитирующие что-то индийское или японское, в другом – скульптуры ящеров, выполнены с претензией на максимальное сходство с живыми.
Полюбовались мы еще и слонами, одни из которых лакомились, получая какие-то угощения из рук посетителей, а другие в поисках этого угощения засовывали хоботы за шиворот зазевавшимся посетителям. Меня при этом поразила наивность этих слонов: во-первых, они почему-то уверены, что именно за шиворотом люди хранят свои запасы пищи, а во-вторых, эти слоны совершенно не умеют читать – в противном случае они приглашали бы людей к висящим рядом объявлениям, сообщающим, что угощать животных разрешается сколько угодно, но только ни в коем случае не принесенной из дому пищей, а исключительно пищей, купленной в рядом стоящих специальных киосках.
Насмотревшись на слонов, мы зашли в находящееся рядом кафе и по примеру слонов перекусили (правда, мы не пытались найти кофейные чашки за шиворотом продавца). Погуляв по парку еще немного, мы поехали домой, полагая, что зверюги в зоопарке от нас уже немного устали.
По возвращении – кофе с куском торта, беседы; затем перерыв до 1900. В это время Скодды, если они дома, включают TV, чтобы прослушать последние известия. Сразу после этого обед, после которого Скодды, отчаянно уставшие за день, отправляются отдыхать. Улеглась спать и уставшая до изнеможения Тюл (и ее диабетические ноги болят, и сердце плохо работает, и абсцессы ноют без передышки). Ей, бедняге, тяжело; под конец прогулки в парке я смотрел на нее со страхом, как на Пизанскую башню: устоит или свалится? А пока она спит, я занимаюсь дневникописанием, а потом буду долбать немецкий. Понимаю, конечно, что все это – дохлый номер. Сейчас, пока мы в Германии, я уже даже начинаю понимать отдельные фразы, сказанные за столом. Но по возвращении домой времени не будет совсем, будет куча отвлекающих моментов и не будет немецкой языковой среды, когда – хочешь или не хочешь – слышишь вокруг себя немецкие слова и немецкую речь. Пройдет два – три месяца дома, и все выученное уйдет из памяти, как вода, пролитая на песок. Но что делать? – не бездельничать же! – да и к тому же очень хочется…
Вечером после обеда – Гуно, Бетховен и опять ежевечерняя рюмка красного вина (эта милая обаятельная Хильда скоро сделает из меня алкоголика!).
Слушая звукозаписи, обсуждаем с Тюлом шепотом завтрашний день. Нам было сказано: «Завтра нашим друзьям-гостям быть при галстуке – будет сюрприз». – Что же это будет? Мы нервничаем, потому что боимся, что эти милые люди будут на нас тратиться еще; радоваться перспективе получить что-то, как теперь принято говорить, «на халяву», то есть «урвать кусок» – это не в наших характерах. Угадать трудно, ибо исходные данные противоречивы: с одной стороны, быть в парадной одежде, а с другой – надо куда-то ехать к нефиксированному времени. Пока мы обсуждали, Ульрих на минуту вышел и вернулся с подарком для меня: CD- плеер с наушниками и с блоком питания (и инструкцией на немецком и итальянском языках). И к этому он приложил запись «Времена года» его любимого Вивальди. И, хотя у меня это произведение есть на долгоиграющей пластинке, разве ж в этом дело?
Разумеется, мы с Тюлом оба обалдели от такого подарка. Конечно, иметь такую вещь хотелось давно: во-первых, безупречное качество звука, а во-вторых, наш магнитофон имеет вход для плеера, в результате чего слушать может не один человек через наушники, а все сразу через динамик. Но эта вещь, по нашим понятиям, очень дорогая. Если бы я получил в подарок что-то недорогое, мне было бы только приятно. А от этого подарка мне, прежде всего, грустно… Грустно, даже несмотря на то, что это вещь не новая: по их словам, Ульрих купил ее для себя два или три года назад, но потом надобность в ней отпала в связи с приобретением музыкального «комбайна», и она лежала без употребления, а теперь он с удовольствием дарит ее мне.
Какой сюрприз ждет нас завтра? Ждем не без волнения.
Свободное копирование
