15.07.00. На сегодняшнее утро не было запланировано ничего. И поэтому – по закону подлости – именно сегодня погода безукоризненная. Позавтракали и час-полтора просидели за столом, говоря о политике. Если бы я прочел эти мои строки лет сорок назад, я сказал бы: «как скучно». Я тогда был аполитичен и политикой не интересовался. Я считал, что больной, доверив свое здоровье врачу, может не интересоваться подробностями: врач обо всем подумает сам. А ведь гражданин может точно также не вникать в подробности политики: правительство обо всем подумает само, есть профессионалы, и каждый должен заниматься своим делом. А газеты всегда хором сообщали, как хорошо «у нас» и как плохо «у них». Но больной начинает интересоваться медициной, когда перестает верить во всемогущество врачей и в их безукоризненную добросовестность. Именно поэтому медицина меня всегда интересовала не только с точки зрения популяризации этой науки и именно по аналогичной причине во мне начал просыпаться интерес к политике, хотя, пожалуй, это интерес познавательный. «Скучные» разговоры о политике мне сейчас кажутся более естественными, нежели «безусловно захватывающие» разговоры о новостях футбола: ведь во втором случае речь идет о развлечении, без которого прожить можно, а в первом – речь о самой жизни. Для ясности замечу: если бы баран соображал, он догадался бы, что вопросами заготовки сырья для мясной промышленности ему интересоваться следует.
Хильда укатила за продуктами на велосипеде (вот уж в этом я ей не компаньон учитывая мои почти фантастические способности к укрощению велосипеда и непривычность к гамбургскому порядку уличного движения).
Мы трое сидим в гостиной. Ульрих читает газеты, Тюл изучает немецкий периодический журнал о диабете, а я – делать-то нечего – развлекаю себя «философической графоманией», то есть пишу эти строки.
Приехал Кай с семьей. Посидели, пообщались, поговорили. Оба ребенка производят приятнейшее впечатление: дисциплинированы, не капризны, не пытаются перетащить внимание на себя, но в то же время это не куклы, а очень живые и подвижные, не чуждые веселья и шалости дети. Отношение взрослых к ним – сочетание любви, мягкости, такта, уважения и строгости. Петра – жена Кая – очень мила и приветлива, но, пожалуй, не слишком общительна. Кай, как и в прошлый раз, производит обаятельнейшее впечатление (если не считать его безумно громкого голоса, который заставил меня вспомнить легенду о взятии Иерихона, стены которого развалились от громкого звука труб наступавших воинов).
Расспрашивали Кая о его путешествиях с его школьниками. Приглашали его с семьей приехать в Питер, Они обещали через год. Когда разговор коснулся политики, он сказал, что не понимает, как можно жить в государстве, в котором нельзя быть спокойным за завтрашний день. Должна быть гарантирована забота государства о гражданах; пусть не качественная, но обязательная, гарантированная. Кай никогда не жил в государстве, где нормой является беззаконие и беспредел. Поэтому он считает, что воровство государственных богатств олигархами – это нехорошо, но решающего значения не имеет, ибо основная масса доходов, как он предполагает, все равно идет государству. Он считает, что правительство о государстве обязательно позаботится и все в итоге будет хорошо.
Его оценку и его реакцию нам следует учитывать, потому что иностранцы, беседуя с другими россиянами (большинство других людей более легкомысленны, чем мы), нас могут начать воспринимать как вымирающих мамонтов, которые просто не могут приспособиться к новому климату, а потому просто не понимают всех прелестей нового климата с развалом промышленности, массовым обнищанием одних и обогащением других и т.п.
А вечером, как обычно, обед, музыка. Прослушали концерт трех теноров: Паваротти, Доминго, Каррера, а потом духовная музыка. Мне оба диска в целом не очень понравились. Я высокого мнения о голосе каждого из этих трех теноров. Я знаю историю этого концерта (рассказывают, что этот тройственный концерт был организован ими для того, чтобы собрать деньги на лечение какой-то тяжелой болезни Каррера) и глубоко уважаю всех троих в связи с этим. Но сам концерт я воспринимаю не как шедевр исполнительского мастерства, а как некий музыкально-цирковой номер, рассчитанный на богатого сноба и на популистский эффект, что вполне соответствует художественной стороне программы концерта. Ведь в хоре теряются индивидуальные особенности каждого, и поэтому хор солистов всегда хуже, чем все солисты, прослушанные поочередно.
А второй диск не понравился потому, что музыка на нем собрана очень уж разнородная: от Баха и Вивальди до Мессиана. Впрочем, обсуждение музыкальных вопросов – это совсем другая тематика, к замыслу написания сего дневника не относящаяся. Так что это было лирическое отступление.
Свободное копирование
