Из родственников у меня осталась родная старшая сестра Инна, еврейское имя которой было Эйга. Муж ее, мой друг Тима Райдун, несколько лет назад умер. Она, как я уже писал, осталась жива потому, что в июне 1941 года за несколько дней до начала войны, уехала к родственникам в Запорожье, откуда она сумела эвакуироваться. Сейчас Инна живет с дочками Фаиной, работающей инженером, и Татьяной, работающей учительницей, в Минске. С ними я делю немецкую пенсию и другие выплаты, которые получаю как бывший узник гетто. Считаю, что эти мизерные компенсационные крохи, о которых я еще скажу, даны не только лично мне, но и за смерть наших с Инной родителей, за смерть родителей Тимы, безжалостно расстрелянных немцами в Баре. У Фаины в США живет взрослый сын Дима.
У меня не было родных сынов, которым я мог бы передать мою редкую еврейскую фамилию. К счастью, дети дяди Янкеля Додика, родного брата моего отца, расстрелянного вместе с женой тетей Розой в Миньковцах, о чем я говорил, остались живы после войны, о них сейчас я коротко расскажу.
У дяди Янкеля и тети Розы до войны было 5 детей, три сына и две дочери. Старший сын Хаим еще до войны работал в Днепродзержинске на коксовом производстве, остальные до войны оставались с родителями. Когда началась война дети Аврум, Арон, Рухл и Зисл на подводе отца эвакуировались, родители остались. Подвода с детьми, старшему Авруму, было около 17 лет, проезжала через Бар, ребята заходили к нам домой. Места на подводе было мало, мы остались. По дороге подводу у детей забрали, и они пешком и на попутном транспорте добрались до Днепродзержинска к старшему брату, вместе с которым эвакуировались в Магнитогорск. Всю войну они работали на металлургических производствах и учились.
Хаим до конца жизни работал на коксовом производстве в Магнитогорске, его весьма уважали. У него было три сына Миша, Ян и Рома и две дочери. Миша окончил металлургический институт, занимал руководящие должности на Магнитогорском металлургическом комбинате. Одно время он был командирован в Болгарию, где организовал металлургическое производство и был его директором. Сейчас он в Магнитогорске управляет заводом по выпуску белой жести для консервной промышленности. У Михаила Додика взрослые дети, сын и дочь, внуки. Я несколько лет назад посетил Магнитогорск, жил у Миши. Второй сын Хаима , Ян, работал в области торговли, недавно умер. У него три дочери, есть внуки. Третий сын Хаима, Роман, после окончания школы больше не учился, а работает всю жизнь рабочим слесарем – ремонтником на Магнитогорском комбинате. У Романа две взрослые дочери. Одна дочь Хаима утонула, вторая Мила – замужем, имеет детей, внуков живет в городе Верхний Уфалей.
Аврум после войны окончил институт и до конца жизни работал в Днепропетровске ведущим инженером по разработке деревообрабатывающих станков. Он часто бывал в Москве, где мы встречались. У него есть взрослый сын Гриша Додик, который недавно с семьей переехал на жительство в Германию.
Арон после окончания школы до конца жизни работал на коксовом производстве Магнитогорского металлургического комбината. У него есть дочь в Магнитогорске и внуки в Израиле.
Рухл еще в войну окончила медицинское училище и всю жизнь работала медицинской сестрой в поликлинике Магнитогорского металлургического комбината. У нее взрослая дочь Роза, которая также работает медсестрой в той же поликлинике.
Зисл после войны работала в торговле, последняя ее работа – заведующая рестораном в Магнитогорске, где она неплохо жила с мужем и детьми. У нее двое детей, старшая дочь Яна и сын. Судьба Зины (так ее называли после войны) и ее детей весьма колоритна, она отличается от простых судеб ее братьев и сестры. Яна, весьма симпатичная девушка, в конце семидесятых годов перебралась в Москву, где устроилась на работу стюардессой, несколько месяцев жила у меня. Потом она вышла замуж за сына репрессированного военачальника Гудзя. Муж Яны участвовал в правозащитном движении. В это время началась эмиграция евреев, и Яна, как еврейка, пыталась вместе с мужем эмигрировать, но их, как диссидентов, не выпускали. Тогда Яна уговорила мать с отцом эмигрировать, хотя им неплохо жилось в Магнитогорске, да к тому же никто из родственников не собирался уезжать. Зина с мужем и сыном эмигрировали через Италию в США, временно устроились в Нью – Йорке. Беременную Яну выпустили к матери. В Америке она активно боролась за право мужа и других диссидентов к эмиграции. Мужа, наконец, выпустили к ней, но на чужбине он не прижился и погиб при невыясненных обстоятельствах. Яна родила сына, устроилась на работу, сделала хорошую карьеру, сейчас работает менеджером в фирме, живет в престижном доме в центре Нью – Йорка возле Центрального парка. Зина после многих мытарств, смерти мужа, живет одна в Майями – Бич в муниципальной квартире, сын ее живет с семьей в другом городе США. Весной 2000 года, когда я в первый раз посетил США, я был у Яны, а она предложила мне перед отлетом домой полететь к Зине, купила мне билеты. В результате я несколько дней провел на знаменитом, южном, прибрежном Майями – Бич.
Свободное копирование
