Жаворонки и жестянки

ЖАВОРОНКИ И ЖЕСТЯНКИ 

(быль)

Солнечной июньской ночью, отъехав от Мульды километров 5, я заглушил мотор и уложил ”ковровец” на упругие, поросшие морошкой кочки.

Тут то меня и догнал мой Собака. Выразив любовь и преданность, пес внезапно метнулся в кусты.

В натуре же, это были карликовые деревья, коих немало в приворкутинской тундре.  Ходить по тамошней целине непросто: каждый шаг сперва погружает ступню сантиметров на пять вглвубь пружинящего дерна.

За легколапым псом я не поспевал и тот быстро скрылся. Преодолев десятка полтора метров, я вздрогнул. На меня, как бы ниоткуда, брызнуло целое семейство куропаток, преследуемых Собакой.

 - Собака, Собака, ко мне! - Закричал я. Какой там… Моему верному другу было не до меня и мне оставалось вперевалочку плестись по направлению удалявшейся погони. 

Вспоминая эту историю, я не могу сказать на север или на восток они умчались. В Заполярье летнее солнце сверкает круглые сутки и незаметно перемещается по кольцевому маршруту. По этой причине, временами в тундре обнаруживались обглоданные песцами трупы людей. Не любит Север нетрезвых и самонадеянных...

Шум погони стих и передо мной возникла белая, похожая на чайку птица. Она как-то диковинно, почти не совершая движений, умудрялась оставаться неподвижной. С высоты двух-трех метров, поблескивающие темненькие глазки явно оценивали меня. Поняв, что объект пока еще не съедобен, птица скрылась за ближайшей возвышенностью а я заковылял в след за ней. Устало усевшись на сухую траву, я вгляделся в даль.

Вокруг, до самой линии горизонта расстилалась неописуемая пестрота летнего Заполярья.  Бессчетно отражая бездонно-голубое небо, сверкали озерца и “шоры”. Карликовые березы и осины не скрывали грибов полуметрового роста. С высоты, за этим великолепием присматривали полярные совы а  кувыркавшиеся жаворонки - прославляли Создателя звонкими трелями. Одна из сов рванулась вниз и вынырнула  из шора с ондатрой в когтях. 

О заполярном омуле говорить не буду: и без меня об этой рыбе написано немало.

Проводив взглядом обреченную ондатру и заинтересовавшись останками какого-то строения, я спустился. Это оказалось фундаментом сгоревшего барака, но сгорело не все. Поодаль валялись алюминиевые ложки, миски из алюминия и разобранные двухъярусные шконки гулаговского образца. Еще - железная бочка, наполненная недогоревшими документами и книгами казенного типа. Рядом покоилась поваленная сторожевая вышка с уцелевшими прожекторами. 

Возле меня восторженно завилял хвост моего друга. Буднично слизав с ветви птенца жаворонка, Собака позвал меня куда-то и я последовал за ним.  

Вот тут только до меня и дошло, что множество сверкавших под солнцем водяных зеркал имело искуственное происхождение. Прилетел ветерок и немыслимое количество заполненных водой углублений , размерами метр на два  и глубиной  в полметра, издевательски дрогнули мириадами солнечных зайчиков. Все это было щедро декорировано обрывками колючей проволоки и кольями с жестяными бирками, кривобоко торчавшими из могил.

Поскольку КГБисты присматривали за мной, я не решился унести с собой ни одну из жестянок, но я их запомнил: ржавые железки 15х10 см, вместо имени - нечто вроде шифра.

Фотоаппарата не было но и без него тошнотворная заполярная солнцепляска перед глазами по сей день.

За пятилетку в “солнечной” Воркуте я обнаружил  немало подобных мест, но теперь не помню где и как много. В 1985 году мне великодушно позволили выехать на юг, чуть ли не в любой город. 

Разумеется - кроме Москвы.

Как уж говорил, собственных фотографий не имел и то, что сейчас публикую - получил из различных источников,  но клянусь: фотки похожи!

Алекс Панн - председатель башкирского регионального отделения российской политической Партии ЗАПАДНЫЙ ВЫБОР.

г. Уфа, Россия.