Мои братья и сестра - 2

4.2 Геннадий и его семья

 Геннадий старше меня на 8 лет, это означало, что у нас не могло быть общих дел, занятий и игр, поэтому в моей памяти мало что сохранилось о периоде его жизни в деревне. Он, как и старший брат Павел, с 14-летнего возраста учился в районном центре Островское, расположенном в 18 километрах от деревни, и они жили там, приезжая к родителям за продуктами. Геннадий, в отличие от Павла, не чурался физического труда, рос крепким парнем, что впоследствии помогло ему выжить на фронте. Рассказывали, как они с братом ходили с продуктами из деревни в райцентр. Правильно, Павел шёл впереди налегке, а поклажу всю дорогу нес Геннадий. Он закончил 10 классов школы к началу войны и до призыва в армию работал секретарём сельского совета, занимаясь, в частности, организацией призыва военнообязанных на службу в армию.

 Сам он был призван в армию в 1942 году, когда ему не исполнилось и 18 лет, естественно попал в пехоту, как и большинство деревенских мужиков. Перед войной он заработал, как я помню, два мешка зерна, и они долгое время были хорошим подспорьем для нас. Большинство из призванных погибли на фронте, в том числе и мой отец: из 23 мужчин, призванных в армию, вернулось человек пять. В числе их оказались и два моих брата, правда, с серьёзными ранениями.

 Геннадию определённо повезло: он выжил не только в войне с Германией, но и участвовал в боях с японской армией. Но я думаю, что дело не только в везении, но и в его умении воевать и бороться за жизнь в чрезвычайных обстоятельствах. После короткого обучения он был направлен на фронт. Этот период времени был неудачным для нашей армии: она отступала на многих фронтах и для сдерживания немцев наспех сформированная часть из плохо обученных новобранцев, включая Геннадия, была брошена на место прорыва фронта. Командиры тоже не имели боевого опыта, участок не был оборудован окопами и укреплениями, к тому же была поздняя осень или начало зимы, почва была покрыта плотным слоем мокрого снега. Так на мокром снегу, под огнём противника молодые бойцы пролежали многие часы, сбиваясь от страха и холода в кучки, многие из них погибли или были ранены. Без приказа отступать было нельзя, за этим мог последовать расстрел. Только на следующий день им разрешили отойти, потому что они оказались почти что в окружении. В первом бою брат остался жив, ему на этот раз повезло. Но долго это продолжаться не могло, и в следующем бою он был тяжело ранен осколками мины сразу в шести местах. Результат и не мог быть иным, ведь брат был пулемётчиком, а пулемётчик в бою - первая мишень. Статистика говорила, что пулемётчик редко доживали до 3-4 боёв.

 Лечился он несколько месяцев, после излечения снова был направлен на фронт. Опытные бойцы подсказали, да и сам он понимал, что следующая удача для него, как пулемётчика, маловероятна, и когда на построении пополнения спросили: «есть ли пулемётчики?», он промолчал, зато, когда вызвали миномётчиков, быстро присоединился к ним. Миномёты, в отличие от пулемётчиков, в бою располагались вне видимости противника, в низинах. Брат провоевал миномётчиком сравнительно недолго: он был отозван с фронта и направлен на шестимесячные офицерские курсы танкистов. По-моему это спасло ему жизнь, на фронт он вернулся, когда был уже 1944 год. Он воевал в Белоруссии и Польше, затем их часть поездом ещё до окончания войны с Германией была направлена эшелонами на Дальний Восток, на границу с Маньчжурией.

 Война с Японией, по его мнению, напоминала первые месяцы войны с Германией, только роль немцев играли наши войска, в первую очередь танковые соединения. С начала войны с Японией они мощными клиньями прорвали оборону японцев и, не очищая территорию, на большой скорости двинулись вглубь Маньчжурии, окружая крупные японские соединения. Японские танки ни в какое сравнение не шли с нашими прославленными танками, причём японская армия не имела такого боевого опыта, какой имела к этому времени наша армия. Поэтому разгром японской армии был неминуем, через небольшой период времени после начала войны части японской армии начали сдаваться в плен. Геннадий рассказывал, о курьёзном случае, который произошёл при одной такой сдаче. Командир окружённой японской крупной воинской части направил в танковый батальон, в котором служил брат, парламентёра с предложением о сдаче в плен, но только при условии, что сдачу в плен будет принимать командир в звании не ниже его звания, то есть не ниже полковника. А командиром батальона был капитан. Пришлось вызывать из штаба полковника. Нельзя сказать, что всё шло гладко. Упорные бои шли в течение пары недель в районе Муданьдзяньского укреплённого района. Однако скоро сопротивление японцев было подавлено, и война завершилась через три с половиной недели после её начала. Китайцы очень тепло встречали своих освободителей. Они отличались огромным трудолюбием, однако при этом большинство из них жили в крайней нищете и антисанитарии. В Маньчжурии были захвачены огромные продовольственные склады японцев, поэтому никаких проблем с питанием армии и особенно со спиртными напитками не возникало, проблема заключалась в охране складов от их захвата голодающими китайцами. Кроме того, среди военнослужащих начало широко распространяться пьянство, и командованию пришлось наводить жёсткий порядок.

 В Маньчжурии в городах жило большое количество русских эмигрантов, которые в основном были дружественно настроены к русским военным. Брат рассказывал об одном таком случае: он зашёл в дом русских эмигрантов, где его пригласили отобедать, а перед этим помыться в ванне. После выхода из ванны он обнаружил, что его бельё исчезло вместе с гимнастёркой, брюками и пистолетом! В голову полезли мысли о провокации, но затем всё быстро разрешилось: дочь хозяйки принесла выстиранное и отглаженное бельё, вычищенные брюки и гимнастёрку и, конечно, пистолет. Брат завершил войну в Корее, причём, отстав от своей части из-за неисправности своего танка, он уговорил корейцев погрузить танк на платформу вагона и поездом прибыл в Пхеньян. Практически Северную Корею в конце войны корейцы сами очистили от японцев, к этому времени там наводили порядок приверженцы Ким Ир Сена. Корейцы очень враждебно относились к японцам, как к оккупантам, и нашим офицерам нередко приходилось защищать от расправ жён интернированных японских командиров, иногда это переходило в защиту на постоянной основе. Через несколько месяцев после окончания войны японки были отправлены на родину.

 Геннадий в самый трудный для нас период во время войны и в первые послевоенные годы помогал нам материально вплоть до своей женитьбы. Он женился на местной женщине по имени Мария. Она была родом из Горьковской области и вместе с родителями когда-то переехала на жительство на Дальний Восток. Мария хорошо выглядела, обладала твёрдым характером, отличалась домовитостью, трудолюбием. Их дочь Оля, родившаяся в 1949 году, всегда нравилась нам своей особенной душевностью, обаянием.

 В 1951 году у брата и Марии родился сын, его назвали в честь деда Василием. Василий-сын был в юности хорошим смышлёным мальчишкой, поступил в военное училище, женился. В молодой семье родился сын, названный также Василием, и казалось, что и дальше всё пойдёт благополучно, но семья распалась. Оля окончила институт и, имея хорошие организаторские способности, в молодости активно занималась общественной работой.

 После войны брат несколько лет служил в Китае, а затем в течение многих лет служил в разных гарнизонах на Дальнем Востоке, продвигаясь по служебной лестнице от командира танка до заместителя командира полка. По роду деятельности ему приходилось заниматься воспитательной работой как среди подчинённых военнослужащих, так и членов их семей. Здесь в полной мере проявились его недюжинные способности по улаживанию разного рода коллизий и конфликтов. Обладая твёрдым характером, он в то же время владел даром убеждения, умело находил нужные аргументы для принятия правильного решения. Во время службы на дальнем востоке его жена Мария одно время работала начальником почтового отделения. Однажды у неё на работе случилась крупная неприятность: при отправке с инкассатором сравнительно крупной суммы денег она допустила оплошность, не взяв расписку с переписью вложенных в инкассаторский мешок купюр. Этим воспользовался курьер, который присвоил деньги, а мешок спрятал. Милиция предъявила претензии Марии. Но вор сообщил об отсутствии денег не сразу, как того требовала инструкция, видимо он некоторое время обдумывал, как ему поступить. Проанализировав ситуацию, Геннадий вычислил злоумышленника и после беседы с ним tet-a-tet аргументированно доказал допущенные им промахи и даже довольно уверенно предположил, где находится инкассаторский мешок. Этим он убедил его сознаться в содеянном. Он закончил военную службу в звании подполковника и поселился после ухода на пенсию в одном из городов западной Украины. После армии Геннадий длительное время работал на заводе электронной аппаратуры. Его жена Мария, будучи не вполне здоровой, обычно работала на дому.

 Оля вскоре после окончания института начала работать на одном из предприятий города, в котором осели родители. После распада СССР в Украине настали непростые времена, ещё более тяжёлые, чем в России. Тем не менее наша Оля была востребована и до самой пенсии работала на руководящих должностях. Её брат Василий после переезда к родителям вновь женился, на этот раз на украинке по имени Оксана, у них родились две дочери - Катерина и Татьяна. Его сын Василий от первого брака живёт в Белгороде-Днестровском, под Одессой.

 Геннадий по характеру является человеком предприимчивым и если бы он был значительно моложе по возрасту, вполне мог бы быть также успешным предпринимателем. Кстати, в возрасте 65-75 лет он многократно приезжал в Москву продавать в конце года самодельные новогодние украшения, и ему удавалось зарабатывать неплохие деньги, соизмеримые с размером получаемой за год пенсии. Сейчас ему 89 лет, и хотя он имеет немало недугов, держится молодцом, активен морально и физически, я им горжусь!