Протоиерей Николай Бежаницкий - 1

Протоиерей Николай Бежаницкий

О дедушке я знала только то, что он был добр, мягок характером, очень любил свою семью и был искренно верующим священником. Дом был гостеприимным. Живой и энергичный характер бабушки дополнял мягкость и терпимость дедушки.

Бабушка была ярой поборницей женской самостоятельности и хотела, чтобы ее дочери получили то, чего не смогла получить она — высшее образование и материальную независимость. И тетя Зина и моя мама, очень любившие своих родителей, унаследовали от них и их доброту, и свободомыслие, и любовь к людям. Желанием и старанием родителей обе получили высшее образование: тетя Зина педагогическое, окончив в Петербурге Бестужевские курсы, а мама— медицинское, окончив медицинский факультет Тартуского университета. Обе прожили совершенно независимо свою жизнь, максимально применив полученные знания и свое душевное богатство — на служение людям. Сейчас, в материалистический век, эти слова кажутся анахронизмом. Никто не служит людям, даже врачи. Подавляющее большинство думает только о себе и своем заработке, хорошо, если заботятся о собственных детях.

Но, к счастью, в разные времена мироощущение людей не одинаково. И в конце XIX и в начале XX в. думающие и чувствующие люди рвались приносить пользу — забывая о себе и ощущая чужое страдание острее, чем свое. Даже революция была подготовлена и осуществлена интеллигенцией, которой вовсе не было плохо, но у которой болело за других сердце.

Мне было 8 лет, когда в конце 1919 г. до нас в Кисловодске добралось страшное письмо тети Зины, шедшее десять месяцев через всю вздыбленную Россию. В письме сообщалось о гибели дедушки. Он был среди граждан города Тарту, взятых как заложники и расстрелянных 14 января 1919 г. отступающими красными. Это называлось — оправданный террор!

Благодаря милой и доброй Марте Германовне Клемент, подарившей две книги, в которых есть упоминания о поведении дедушки в кровавые дни января 1906 г. в Вильянди, когда царские карательные отряды расстреливали и секли людей, желая уничтожить дыхание свободы 1905 г., и благодаря моему очень своеобразному и милому моему сердцу внучатому племяннику — Александру Дормидонтову, создавшему в Эстонии Русский архив и снабдившему меня материалами о дедушке, мы все теперь знаем о Николае Стефановиче Бежаницком гораздо больше.

Воспользуюсь этим фактическим материалом.

В Рижских епархиальных ведомостях № 17 от 1 сентября 1892 г. помещен некролог о моем прадедушке:

Священник Стефан Ананьевич Бежаницкий

«21 июля, после продолжительной и тяжкой болезни, скончался один из старейших иереев Рижской епархии свящ. Стефан Ананьевич Бежаницкий. Почивший пастырь церкви, по окончании курса в Псковской Духовной Семинарии, в 1846 г. рукоположен был в священники в Оллустферской церкви и затем последовательно проходил свое служение в Нейенгофской Покровской церкви, в Зонтагской Васильевской, в Кастолецкой, Геймадрской, Тугаланской и Михаэльской. Во всех местах своего служения он был не только ревностным проповедником веры православной, но заботился и о просвещении и даже о материальных нуждах прихожан.

<Далее идет перечисление благодарностей: за упорядочение приходской школы, за попечение о бедных. Говорится о том, что почивший был депутатом при принятии документов и денежных сумм по Аренсбургскому благочинию, членом строительного комитета (по постройке церковных зданий), депутатом и увещевателем по делам церковным, сотрудником журнала «Учитель благочестия» >.

Погребение почившего состоялось в воскресенье 26 июля. После литургии, совершенной соборне семью иереями при пении местного церковного хора, Вышли на отпевание десять священников, из которых пятеро были сыновья покойного и два зятя его.

Народу как на литургии, так и на отпевании было множество: прощание прихожан со своим бьющим духовным отцом продолжалось около часу, было немало лиц и из соседних приходов. Гроб вынесли на руках из церкви священники-сыновья почившего, затем, обойдя вокруг церкви, передали его прихожанам. На двухверстном пути между церковью и кладбищем совершено несколько литий.

Покойный умер на 71 году жизни. Прими, Боже, дух его с миром».

У Стефана Ананьевича было три дочери: Анна Знаменская, Вера Лузик и Агния Муравейская. И пять сыновей: Виктор, Владимир, Александр, Николай и Василий.

У нас хранилась фотография, на которой были все пятеро братьев священников. В 1940 г. мама носила ее с собой в портфеле и, улыбаясь, показывала со словами: «Мое социальное происхождение».

Николай Степанович Бежаницкий родился 14 декабря 1859 г. в Калли Соонтагской волости. Окончил Рижскую духовную семинарию. Мне запомнился рассказ о том, как ездили во время зимних каникул домой и на ученье, тулуп был только один. В нем один из братьев сидел в санях, а второй налегке бежал рядом. Потом менялись. И так до Риги.

Женился 16 января 1883 г. на дочери священника Иоанна Казаринова — Марии Ивановне Казариновой (родившейся в Ярославле 3 октября 1860 г.). Она рано потеряла мать и воспитывала своего маленького брата. Бабушка рассказывала мне, что дедушка просил о. Иоанна выдать дочь замуж за него, даже не видев ее. Оба сразу подружились, а молодые, увидевшись наконец, понравились друг другу.

В короткий период до свадьбы было устроено катанье на санях. Из-за сугробов как-то не заметили откосов, и сани стали скользить вниз. Дедушка удержал, подставив свое колено, и лошадь вытянула сани на дорогу. С тех пор ему нельзя было становиться на колени — соскакивала коленная чашечка. В алтаре, искренно переживая богослужение, он забывал об этом, опускался на колени — и не мог встать. Церковный сторож всегда караулил своего батюшку и помогал подняться.

Был священником в Перновском уезде, затем в Выру, в Вильянди и в Тарту — настоятелем Георгиевской церкви.