После убийства Кирпичникова место начальника контрразведывательного отделения штаба области было предложено мне, отчего я должен был, руководствуясь уже высказанными причинами, отказаться, но, уступая настойчивым просьбам генерала Шиллинга и известной группы лиц, наконец согласился принять. В этой должности я пробыл не более 10 дней, но все мои предположения, из-за которых я отказывался ее принять, оправдались. Личный состав отделения и всех подведомственных пунктов был самый разношерстный и отрицательный. В это время все пункты уже ликвидировались и стягивались в Одессу, садясь на шею отделению, которое должно было так или иначе ими озаботиться и применить их к какому-либо делу. Казенные суммы и имущество пунктов отчасти показывалось к сдаче, но главная часть считалась утерянной или покинутой под давлением создавшейся обстановки внезапного отступления. Во всем этом нужно было разбираться и в большинстве случаев принимать на веру; проверить ничего нельзя было. Все старались главным образом соблюсти свои личные интересы, а не общегосударственные.
Штаб области около 20 января определенно приготовился к эвакуации, ибо ни одного солдата на фронте не было, а две дивизии красных наступали на Одессу. С этого момента вся распорядительная часть в городе перешла в штаб обороны полковника Стесселя.
Свободное копирование
