Еще с первого класса я полюбил стихи. Читал с восторгом Пушкина, Лермонтова, Некрасова. Особенно понравившиеся стихи я запоминал "на лету", прочитав один раз. Сам начал пробовать писать и удивлялся, как складно у меня выходит. Пытался я писать и рассказы и даже послал один в какой-то юмористический журнал -- не то в "Осколки", не то в "Будильник". С трепетом ждал я ответа, и недели через три получил конверт со штампом редакции. Дрожащими от волнения руками вскрыл его и нашел там свой рассказ без всякого сопроводительного письма, лишь с крупной пометкой синим карандашом на рукописи: "Нет". Этот лаконический ответ охладил мой писательский пыл, но ненадолго, и вскоре я снова занялся писанием. Школьные сочинения обычно писал на пятерки, но никак не мог осилить церковнославянской грамматики, которую тогда преподавали в четвертом классе. Учитель русского языка Михаил Александрович Офицеров, небольшого роста, плотный, с расчесанной на обе стороны роскошной каштановой бородой, талантливый педагог, но пьяница, один из немногих учителей, относившихся к ученикам по-человечески, вызывая меня во время урока церковнославянской грамматики, предварительно осведомлялся:
-- Ну, что ж, Карпов, может быть, не будем тратить дорогого времени? Может, прямо, без канители, сдадитесь?
-- Понятно, нечего тянуть канитель, -- охотно соглашался я. -- Сдаюсь!
-- Садитесь. Единица. Получите в следующий раз пятерку по сочинению, и балл душевного спокойствия, благословенная тройка, вам обеспечен! -- напутствовал меня Офицеров, когда я направлялся к своей парте.
В Питер я захватил с собой тетрадь со стихами, разумеется, весьма слабыми по технике и явно подражательными. О технике стихосложения я имел слабое представление в пределах школьной теории словесности. Но во мне почему-то окрепла почти мистическая уверенность, что я буду печататься и буду писателем. Был я тогда юношей наивным до смешного. Писатели представлялись мне людьми необыкновенными, окруженными особым ореолом. На каждого, даже только причастного к литературе, я готов был смотреть, как на полубога.
В то время ежедневные газеты по понедельникам не выходили, но зато расплодились еженедельные понедельничные газеты, старавшиеся привлечь читателя "именами". Понедельничную газету "Свободные мысли" редактировал талантливый журналист Илья Маркович Василевский (Не-Буква). Газетка была бойкая и задорная. В ней принимали участие талантливые молодые фельетонисты -- Гликман (Дух Банко) -- О.Л.Д'Ор, Сергей Горный, критик Петр Пильский. Печатались и стихи. Я не понимал, что в газетах печатаются лишь стихи известных поэтов, да и то "на затычку" -- на подверстку. Недолго думая, переписал несколько стихотворений из своей тетради и отправился в редакцию "Свободных мыслей". Дорогой я храбрился, но в кабинете Василевского робко пробормотал, что не имею претензии на напечатание этих стихов в газете, а лишь хочу выслушать мнение о них столь компетентного лица, как редактор газеты "Свободные мысли", которая мне очень нравится. Василевский выслушал меня, пожал плечами и заявил мне:
-- Да что вы... Я в стихах плохо разбираюсь.
И, вероятно заметив отразившееся на моем лице огорчение, мягко добавил?
-- Я вас направлю к моему брату Льву Марковичу Василевскому. Он пишет сам стихи и понимает в них больше моего. Вот вам записка к нему и его адрес.
Я был разочарован. Я мечтал о том, что редактор найдет мои стихи талантливыми и сразу предложит мне напечатать их в его газете. Но все-таки на другой день вечером отправился на Васильевский Остров к брату редактора, захватив с собой заветную тетрадь. Лев Маркович Василевский, прочитав записку брата, сказал:
-- Оставьте ваши стихи, а денька через два загляните.
Ровно через два дня я снова был у Василевского.
-- Видите ли, ваши стихи никуда не годятся, -- заявил он, -- но у вас встречаются отдельные неплохие строфы и свежие образы. Мне кажется, вы все-таки будете хорошо писать. Стихи каких поэтов вы читали?
-- Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Надсона, Баратынского, Фета, Мея, Полонского, Кольцова, -- перечислил я.
-- А из современных?
-- Брюсова, Бальмонта, но только отдельные стихи. В "Чтеце-декламаторе" и в журналах встречал стихи Блока.
-- Читайте больше. Постарайтесь прочитать книжки этих поэтов. Повторяю -- мне кажется, что у вас есть дарование.
Свободное копирование
