Как я стал мужчиной

Как я стал мужчиной

У меня полетел комп и уже почти неделю я вынужден урывками писать свои новые «опусы» на чужом ноутбуке, когда в старом остались 40 неопубликованных заметок. Там же остались и наметки на еще несколько произведений.  А так как воображение у меня не то, что было раньше, решил вспомнить то, что было когда-то.  В том числе и этот случай.  Тем самым выполнить данное себе обещание несколько лет назад рассказать, как я стал мужчиной в известном многим понимании этого слова, после того, как мне исполнится 75 лет.

Мои постоянные читатели знают, что я родился в поселке на севере Хабаровского края, бывшем «столицей» когда-то самого крупного в крае золотодобывающего прииска. Почему столицей, спросите? Да просто потому, в кроме этого поселка, было еще минимум 4, жители которых работали в различных подразделениях прииска. Кроме самого Главного Стана, как в Приамгунье называли обычно поселки, рядом с которыми добывали драгоценный металл, хотя настоящее название поселка было Херпучи, производное от названия речки Херпучинки, где нашли золото в песке.  Многие связывают название как перевод с негидальского языка (негидальцы аборигены этих мест) «деревянная лопата», хотя кое-кто считает, что это название от китайского «золотые россыпи», так как китайцы много веков добывали в этих местах золото, хотя  до границы с Китаем отсюда минимум полтысячи километров дальневосточной тайги. Поэтому это и есть столица прииска.

Так вот, в сферу деятельности прииска входил поселок Оглонги, который слился с Резиденцией, куда и доставлялись по реке Амгуни все, что требовалось для добычи золота, ремонта драг, этих плавучих фабрик золота, жизни работников прииска. Для хранения всего доставленного требовались склады, которые и были в этом поселке. А так же очень важная для работы прииска электростанция, так как электричество нужно было и для работы драг, и для освещения двух поселков.  Много лет электростанция работала на дровах.

Недалеко был еще один поселок, Чля, где были поля подсобного хозяйства прииска, и где одно время была небольшая гидроэлектростанция, которая давала электричество вдобавок к тепловой электростанции в Оглонгах. Еще один поселок – Октябрьский – находился вдалеке, считался отдельным участком прииска, и там работала одна драга. Было еще несколько небольших сел, в которых занимались обеспечением потребностей прииска всем необходимым.

Как и положено, Херпучи были самым населенным и развитым среди всех поселков. В нем располагалась контора прииска, сельский совет, участковая больница, аптека, средняя школа с интернатом, механические мастерские, клуб, несколько магазинов и столовая. В Оглонгах, которые были вторые по числу жителей, была школа-семилетка (потом ставшая восьмилеткой), фельдшерско-акушерский  пункт, столовая, клуб, магазины. Два этих поселка связывала грунтовая дорога длиной около 7 километров, по которой несколько раз в день ходил автобус.

А вот два остальных поселка находились далеко, Чля и  Оглонги находились на разных берегах Амгуни и периодические связь между ними прерывалась (во время ледостава и ледохода).  В Чля была начальная школа, затем дети учились в Херпучах и жили в интернате. А Октябрьский был вообще далеко, и добраться туда можно было только на самолете. Я там ни разу не был и ничего сказать об этом поселке не могу.

Вот в этих местах и прошли мои школьные годы. Правда, обычно летом я не жил в поселке, мои родители отвозили меня и младшего брата к бабушке с дедушкой в более теплый Хабаровск, где у них была своя корова и свежие овощи. Сами родители были учителя, и отпуск у них был только летом.  А что делать жарким летом в таком поселке, где из развлечений только кино по вечерам в клубе? Нечего, разве на завалинке сидеть и семечки лузгать. Но это не для моих родителей. Правда, отца потом назначили директором школы в Оглонгах, и летом он обычно в отпуск не ходил, готовил школу к новому учебному году.  А мама была болезненной женщиной и летом часто уезжала на курорты, оставляя нас с братом у своих родителей, куда обычно на лето привозили и других внуков.

К своим 16-ти годам, а событие произойдет именно в этом возрасте, я превратился в довольно высокого, с ростом 178 см, мускулистого (качался, поднимая ось от вагонетки) юношу, и как считали девочки-одноклассницы, довольно симпатичного.  К тому же я входил в число лучших учеников школы, и моя фотография постоянно висела на школьной доске почета. Но ни с кем из одноклассниц я не дружил, хотя симпатии, конечно,  были.

Я выделялся не только спортивной фигурой, но еще считался одним из лучших в поселке по игре в волейбол. Это была самая популярная в поселках игра.  Днем пацаны играли в волейбол на школьной площадке, по вечерам взрослые играли на площадке около клуба. Была еще одна волейбольная площадка, возле школьного интерната.  Она и собирала самые большие команды, причем они были смешанные – юноши и девушки.  А малышня окружала площадки и отчаянно болела за «своих». А кто-то глядел на эти баталии из окон интерната.

Я впервые проявил себя как лучший спортсмен школы именно в этот год, когда учился в 9 классе.  Правда, не лучший вообще, а только как тот, кто быстрее всех бегал, дальше и выше всех прыгал, т.е. в некоторых видах легкой атлетики.  В тот год, на День пионерии 19 мая 1963 года, я выиграл 4 первых места на школьных соревнованиях, опередив даже 10-ти и 11-классников.  Поэтому я чувствовал себя героем в этот день.  Но только до вечера, а вот вечером никого не было несчастнее меня. Почему, спросите? Отобрали грамоты? Выявили допинг и дисквалифицировали? Нет, все намного проще – я получил травму, подвернув левый голеностопный сустав во время игры в волейбол.

Это была моя первая травма, и поэтому я поступил так, как не следовало. По совету мамы приложил на место травмы теплую мочу, и тем усугубил травму. На следующий день наш школьный физрук научил, как надо лечить растяжение связок, и я стал ходить с тугой повязкой на ноге.

В тот год сельский совет, а значит наши поселки,  перевели из Тахтинского района Нижне-Амурской области в район имени Полины Осипенко Хабаровского края. А Нижне-Амурская область и Тахтинский район в результате административной реформы в стране прекратили существование. Поэтому спортсмены нашей школы впервые поехали в районный центр, поселок имени Полины Осипенко, на районные соревнования, и в их числе был я. Соревнования проходили в начале июня, по завершению учебного года. Только одиннадцатиклассники еще сдавали выпускные экзамены, но участвовать в соревнованиях смогли лишь юноши и девушки из районного центра.

Я к тому времени залечил свою травму и выступил очень удачно.  Стал чемпионом района сразу в пяти видах.  Мне вручили ценный подарок (наручные часы, первые в моей жизни) и о моем спортивном «подвиге» рассказали по районному радио. Поэтому по возвращению в родные Херпучи я чувствовал себя героем, меня поздравляли с успехом даже взрослые.

Вообще жизнь в таких поселках, как наш, заставляла рано взрослеть, особенно при правильном воспитании. А мои родители делали все правильно.  Еще был дошкольником, но помогал отцу складывать поленья дров в поленницу. Сам отец вместе с соседом пилил их и колол, а я складывал. Весной помогал родителям сажать картошку в огороде, отец выкапывал лунку, я бросал на дно картошку, и вторым заходом отец закапывал клубень.

Встав постарше, и на меня легли другие обязанности по дому, тем более что отец весь день был на работе в другом поселке.  Я носил воду с водокачки, топил печки в доме, ходил в магазин за продуктами, зимой убирал снег с тропинок, даже приходилось выносить помои. Кое-какие другие навыки, которыми должен владеть мужчина, меня научили в школе – работать с  деревом и металлом – на уроках труда.  А вот паять и пришивать к валенкам подошву меня научил отец.  Когда меня стали обижать местные хулиганы, которым мама, учительница немецкого языка, ставила в школе «двойки», отец выписал мне журналы и газеты о спорте, и я увлекся, стал тренироваться,  и скоро смог сам давать отпор тем, кто пытался меня обидеть. С 12 лет меня брали на покос взрослые, когда я был летом в Хабаровске, ведь сено на зиму готовил сам девушка и его взрослые сыновья и зятья.

Так что к своим 16 годам я если не юридически, то по факту стал настоящим мужчиной, за исключением одного но…  Но вначале о том,  кто считается мужчиной. Вот что об этом написано в Википедии.

Мужчи;на — человек мужского пола. Тот, кто обладает функциональными и морфологическими признаками, которые определяют мужской пол. Слово «мужчина» также может обозначать гендерную идентичность, а не пол человека. Обычно слово «мужчина» обозначает взрослого человека, а для обозначения ребёнка и подростка используются слова «мальчик» и «юноша» или «парень».

В западных культурах понятие «мужчина», как и «женщина», традиционно определяется в первую очередь через биологические особенности. Как отмечают некоторые исследователи, это связано с особым значением, которое в этих культурах придаётся природе.

Исторически сложилось так, что в большинстве культур мужчины имели больше прав и пользовались большим авторитетом в обществе, чем женщины. Эта традиция закреплена и в предписаниях распространённых мировых религий. Мужчина выполнял роль воина, кормильца семьи, а женщина присматривала за детьми, готовила еду и, в зависимости от общества, управляла домашними рабами мужа. Были случаи создания матриархального общества, но они проиграли в эффективности патриархальным цивилизациям и были завоеваны.

Перемены, произошедшие в отношении к женщине в XX веке на Западе, наиболее ярко характеризуются такими процессами, как сексуальная революция и активизация феминизма, как организованного проявления стремления к равноправию мужчины и женщины. В СССР, после уравнивания в правах, женщина трудилась вместе с мужчинами от колхозов, до заводов и научных лабораторий.

В настоящее время во многих странах женщины уравнены в правах с мужчинами на законодательном уровне, однако часты случаи дискриминации женщин.

Древнеславянские мифологические мотивы создания богом первых людей из теста сохранились в русской поговорке: «Испечён из того же теста», относимой к людям, схожим по образу мысли и действиям. Согласно другому мифу, сохранившемуся в сказочных сюжетах, первый человек был вырублен из ствола дерева или родился из полена, положенного в люльку: отсюда происходит крылатое выражение «неотёсанный человек», «чурбан неотёсанный». Имеется мифологический сюжет и о том, как бог сшивал первых людей из кожи по одному шаблону, но для сшивания мужчины оторвал слишком длинную нитку, поэтому её конец остался болтаться у того между ног.

А женщина осталась незашитой, так как нитки не хватило. Наконец, поговорка «Холостой — полчеловека» и фраза «вторая половинка» (о жене или муже) могут восходить к восточнославянской легенде о первых людях, которые вылуплялись из яиц, снесённых Евой. Но перед этим бог разрезал эти яйца на две половинки и выбросил с неба. На Земле из двух половинок одного яйца рождались мужчина и женщина, которые были предназначены друг для друга, и вступали в счастливый брак. Но некоторые половинки попали в болота или в глубокие овраги, и там погибли. Оттого, будто бы некоторые люди не могут найти себе подходящую пару, и остаются в одиночестве.

В других поговорках отражены женские стереотипы, направленные не на внешние данные мужчины, а на ум и ответственность: «Мужчина, коли хоть немножко казистее черта, — красавец»; «Отчего мужик дешёв? — Оттого, что глуп»; «На красивого глядеть хорошо, с умным жить легко»; «Хоть плох муженек, да затулье мое; завалюсь за него — не боюсь никого» и т. д.

Но я лично считаю, что настоящий мужчина не тот, у кого в штанах мужские гениталии, а тот, кто и ведет себя как мужчина – выполняет всю мужскую работу по дому, может сделать ремонт, починить утюг или розетку,  к тому же может взять на себя ответственность за семью, т.е. работать и получать достаточно, чтобы одеть, обуть и прокормить себя, жену и детей, если они у него есть.

Но в наше время существовало такое понятие, что настоящим может называться мужчина, у которого был сексуальный контакт с лицом противоположного пола. Но сексуальным воспитанием в наших семьях не занимались.  В царское время дворяне для этого нанимали молодых и симпатичных служанок, которые и давали первые уроки юношам, как вести себя с девушками и женщинами. Об этом писали и наши известные писатели 19-го и начала 20 веков.

Сейчас этому и учить не надо, хотя в школе есть такой предмет. Но средства массовой информации, особенно кино и телевидение, заменяют юношам и девушкам эти уроки, они могут сами своих родителей кое-чему научить.  Но это не значит, что стало меньше проблем в отношениях между полами. А что творится на Западе, где рушатся устои нормальной семьи,  а отца и мать называют родителями № 1 и № 2.

Но совсем не так было в те годы, о которых я пишу.  Девочки и мальчики дружили, играли, кто-то кому-то нравился сильнее.  Потом уже юноши и девушки влюблялись, целовались, но до  секса доходило у очень редких пар.  Хотя иногда это случалось, и у совсем девочек рождались дети.  Но в нашем поселке в мое время такого не было.

То, что я нравлюсь одноклассницам и более младшим девочкам, я догадывался. Стоило мне с кем-нибудь из девочек более младших классов заговорить, как та терялась, краснела.  С одноклассницами были проще, мы же постоянно общались на уроках и переменах. Но что я нравлюсь и девочкам из более старших классов, я даже не догадывался,  пока не случилось то, что случилось.

О том, что мне симпатизирует девочка на 2 года старше меня, уже из выпускного 11 класса, я понял весной, когда уже сошел снег и мы стали играть в волейбол на площадке у интерната. Заметил, что эта девушка, с уже сформировавшейся грудью и крепкой попкой, старается попасть в одну со мной команду. Она довольно неплохо играла, это было важным. В игре всякое случается, обычно двое за одним мячом бросятся, столкнутся, схватят друг друга в охапку.  Все это не нарочно бывает, но вот с этой девушкой чаще, чем с другими.  Не сразу, но я это понял.  Встретившись в коридоре в школе, она улыбалась мне, и я ей отвечал. Но разговоров с ней у нас не было.

В 11-х классах парней было немного, их уже разобрали местные девчонки, так что интернатским девочкам они не достались. Может, поэтому, а может, по другой причине, она обратила свое внимание на парня из более младшего класса. Хотя в физическом отношении я не только не уступал её сверстникам, а кое в чем превосходил.  Это и доказали школьные соревнования, и уж тем более районные.

Когда я вернулся из райцентра и снова появился на площадке у интерната, девушка подошла ко мне и поздравила. Мы немного поговорили, я узнал, сколько экзаменов ей осталось сдать. По-моему, два максимум. Я пожелал ей хорошо их сдать, и мы стали играть снова в одной команде.  И так происходило каждый вечер, если была хорошая погода.

Сказать, что она была мне абсолютно безразлична, я не могу.  Милое личико и хорошая девичья фигура будоражили мою плоть.  У меня к этому времени уже были и эротические сновидения, и ночные поллюции, все, что свойственно этому возрасту. Так что случайные столкновения во время игры возбуждали, особенно если я касался её упругой груди.

А вокруг бушевало лето даже в наших северных местах.  Жаркие дни сменялись прохладными вечерами, на сопке в центре поселка цвел багульник.  Можно было ходить купаться и загорать.  Обычно в жаркие мы это делали, когда еще на котлованах не растаял лед. Центр поселка окружали гряды отвалов камней и многочисленные котлованы с мутной водой, оставшиеся после работы драг.  Текли и две небольших речушки под названиями Херпучинка и Верхний Хон, которую почему-то называли Ё-моё. Были они горными, с холоднющей  чистой водой и мелкими. Купаться в них было невозможно, разве что смывать глину, которая тонким слоем покрывала наши мальчишеские тела после купания в котлованах.

У ребятни в поселке были свои любимые места купания. Обычно на берегу разводился костер, возле которого мы грелись после купания в еще холодной воде котлована.  Одной из забав было плавание на льдине, которая оставалась после зимы.  Чтобы не мерзли ноги, мы стояли на ней в кедах, наших тогдашних «кроссовках», и толкались от дна длинными палками.  Но это я делал за компанию с мальчишками, когда мне было лет 12-13, а теперь  стал «взрослым» и такой ерундой не увлекался.

Котлованов было много, но для меня, как и для многих других, любимым был один, относительно неглубокий котлован с уже отстоявшейся за много лет более чистой, чем в других котлованах, водой.  Один берег котлована был пологий, камни отвала поступенно спускались к воде, и примерно треть берега была с заросшими кустарником и молодыми деревцами лесом.  Было где спрятаться, чтобы снять и отжать мокрые после купания плавки. Идти на этот котлован было недолго по тропинке, ведущей от интерната, стоящего на краю этой части поселка. Никаких подстилок я с собой  не брал, было даже приятно лежать на нагретых от солнечных лучей камнях на пологом берегу котлована.

В тот день солнце особо сильно палило. Я это заметил, когда ходил за водой с тремя ведрами, два из которых висели на коромысле, в одно я нес в руке.  Одной ходки за водой хватало, чтобы её хватало на весь день.  Поэтому, предупредив младшего брата, что пошел купаться, я поспешил на котлован. Отец был на работе в другом поселке, мама в нашей школе, где начались приготовления к выпускному вечеру.  Накануне был последний экзамен и надо было оформлять документы выпускникам.

Я не ожидал увидеть эту девушку на берегу котлована. Ведь ей надо было готовиться к выпускному балу в школе, правда, до него было еще несколько часов.  Она лежала на подстилке – покрывале из интерната.   Очень практично, и мягко, не на голых камнях лежать, а потом встал, тряхнул, и покрывало чистое, это ведь не песок.

К этому времени я уже умел не чувствовать себя закомплексованным с девчонками. Научился от моего дядьки в Хабаровске, который всего на один год старше меня и скорее, не дядя, а старший брат.  Окончив 8 классов в школе села Ильинка, недалеко от которой на подсобном хозяйстве краевой психбольницы жили дедушка с бабушкой и младшим сыном Володей, в 9 класс он пошел учиться в 39 школу на окраине Хабаровска, в районе «Стройки». Там у него появилась своя симпатия, Валя, его одноклассница, и прошлым летом мы с Вовкой по вечерам ходили на танцы в ДК «Строитель». Вовка танцевал со своей девушкой, а со мной танцевали её подруги-одноклассницы, на год старше меня.  Но я не уступал ростом Володе, а здравыми рассуждениями и девчонкам, с которыми танцевал.  После танцев Володя шел провожать домой девочку, а я с ним, как хвостик, потому что мы должны были вместе приходить домой с танцев.

Увидев лежащую на подстилке девушку, я подошел, поздоровался и спросил, не помешаю ли ей, если лягу рядом на камешках. Она задорно засмеялась и сказала, что мне удобнее будет лечь рядом с ней на покрывало, и отодвинулась с центра подстилки ближе к краю.  Я снял свои тенниску и спортивные шаровары, мою повседневную одежду летом, и вытянулся рядом. Нагретое на солнце тело девушки коснулось моего, только что ставшим обнаженным, еще обычной температуры, и девушка сказала, что я холодный и меня надо погреть. Я незадолго до этого прочитал, что немцы во время войны проводили эксперименты с летчиками, которых после того, как их сбивали на Англией, прыгали на парашютах в морскую воду пролива Ла Манш, и там изрядно замерзали.  Их доставали из воды и отогревали. Тогда выяснилось, что лучше грелкой были тела двух женщин, которые лежали с двух сторон вытащенного из воды летчика. Я рассказал об этом девушке, но что она ответила, что одна сумеет отогреть меня.

Так, шутя друг с другом, рассказывая анекдоты, мы нагрелись на солнце, и захотелось искупаться. Невзбаламученный верхний слой воды нагрелся на солнце, но ногам на глубине было холодно.  Немного поплавав, мы снова растянулись на покрывале, уже оба холодные. Я лег на спину, а девушка на живот, повернув ко мне лицо. Впервые так близко от меня были девчоночьи улыбающиеся глаза, которые разглядывала меня. Я засмущался. Но еще больше меня взяло смущение, когда девушка сказала:

- Ты знаешь, у тебя такая привлекательная нижняя губа, она так оттопыривается.

Я смотрел на себя в зеркало по утрам, но оттопыренной нижней губы не замечал, поэтому с некоторым возмущением спросил:

- Что в моей нижней губе привлекательного?

На что девушка, уже не скрывая своё желание и улыбаясь, ответила:

- Мне очень хочется поцеловать в эту нижнюю губу.

И тогда я, сам не знаю, почему, ответил:

- Поцелуй, я не возражаю.

Я не умел целоваться, скажу честно. Разве можно сравнить целомудренный сыновий поцелуй со страстным поцелуем девушки? Я ощущал её руки, обхватившие мою голову, пухлые губы, буквально впившиеся в мои, упругие груди в мокром лифчике купальника, которые оказались на моей груди,  и возбудился.  Девушка, коснувшись своей ногой моих вспучившихся между ног плавок, все поняла. Ничего не говоря, она встала, взяла меня за руку и потянула за собой в сторону кустов, прошептав:

- Захвати покрывало.

Мы углубились в лес дальше, чем я обычно, когда  переодевался, нашли удобное место и постелили покрывало. Так все и произошло, там я стал настоящим мужчиной в полном смысле этого слова. Через несколько дней после того, как мне исполнилось 16 лет.

Потом мы снова лежали на солнце и разговаривали, но уже оба немного смущенные.  Потом, она взглянула на мои наручные часы, противоударные и влагонепронизаемые и сказала:

- Ну все,  пора, надо на выпускной собираться.

Мы поднялись с покрывала, стряхнули его и встали друг перед другом, не зная, как распрощаться. Потом она прикоснулась к моей груди и просто сказала:

- Спасибо тебе, Саша. Ты классный, я запомню тебя на всю жизнь как мое школьное увлечение.

На это я также просто ответил:

- Спасибо и тебе. Удачи и счастья  в жизни.

Мы как-то неловко поцеловались, и она пошла в сторону интерната. Больше мы с ней не виделись.