О нормах рационального потребления

Научная работа во ВНИИ конъюнктуры и спроса

Глава из книги Ich wurde geboren…(Я был рожден…)

О нормах рационального потребления

На Фото после семинара в Киеве. Украина, Боярка. По местам трудовой славы Николая Островского. Рядом со мной Юло Саарв, в центре Светлана Рогова

Половина моей жизни связана с ВНИИКС-ВНИИПРиМ. Были годы, когда я формально не числился в институте, но по-настоящему с ним я никогда не расставался. Мне нравилась моя работа. С самого начала я занимался разработкой нормативов рациональной обеспеченности и потребления непродовольственных товаров. С этой тематикой была связана и моя диссертационная работа.

 Я оформился соискателем в Плехановке, утвердил тему диссертации, мне назначили руководителя – доцента кафедры экономики торговли Бориса Лаврушина. Он особо не вмешивался в мою работу, ограничиваясь согласованием плана в соответствии с требованиями ВАК. Вначале мне предложили взять за основу диссертации исследование, к которому я подключился, но не на самой ранней стадии.

В 70-80 годы на основе рациональных норм и нормативов разрабатывались долгосрочные планы развития производства и продажи потребительских товаров, в том числе и знаменитые программы развития научно-технического прогресса СССР сначала на период до 2005, а потом еще и до 2010 года. Эти программы были включены в планы важнейших НИР, утверждаемых Госпланом, Госкомитетом по науке и технике и Академией наук. Таким образом наш институт очень высоко котировался среди экономических НИИ страны. Но сдача результатов нашей работы была не простым делом. Надо было ее защищать на самом высоком уровне – в экспертной комиссии Госплана.

 Помню там разыгралась нешуточная битва. Академик Хачатуров почему-то прицепился к рациональной обеспеченности семей ковровыми изделиями: – Откуда такая цифра 18 кв.м, зачем они вообще нужны? От них только пыль и астма. У меня дома нет ковров. Я академик, мне они не нужны. Тут меня неожиданно поддержал Валентин Крищенко, который представлял в комиссии Главкультбытторг: А у меня дома и на даче их метров 30 наберется. Так что мы вместе с вами в среднем уже приблизились к рациональному потреблению. В конечном итоге комиссия нормативы одобрила. Оставалась еще одна инстанция – Лахтин - тогда первый заместитель председателя не то Госплана, не то Бюро по социальному развитию Совмина СССР, который и должен был утвердить наши разработки.

На решающую встречу мы отправились втроем: замдиректора ВННИКСа Борис Соловьев, Жора Андриенко и я. Докладывал Соловьев, но Лахтин остановил его и потребовал обосновать несколько позиций, в том числе и злосчастные ковры. Видимо, Лахтину доложили о перепалке разработчиков с Хачатуровым на комиссии. Соловьев взял высокий штиль и начал рассказывать о том, какое мы большое исследование провели. Лахтин его опять перебил и стал требовать конкретики, но Соловьев, привыкший выступать перед ученой и преподавательской средой, никак не мог сойти с накатанной дороги. Лахтин разозлился и в очередной раз прервал ученую речь.

Повисла тягостная пауза, еще мгновение, и нас выставят дорабатывать отчет. Спонтанно я нарушил молчание, обратившись к Лахтину со словами: - Позвольте мне? Лахтин решил соблюсти политес и дал мне слово, но по его лицу было видно, что он настроен при любой промашке с моей стороны, завершить обсуждение. Тогда в моде были уроки американского социолога Карнеги, как заставить человека стать на вашу сторону. В ее основе была и откровенная лесть. Я решил использовать принципы Карнеги.

- Уважаемый имярек, мы понимаем, что Вы как крупный государственный человек не можете, просто не имеете права допускать ошибки при принятии ответственных долгосрочных экономических решений. Поэтому нам понятна Ваша озабоченность и требование обоснования каждой рассматриваемой цифры, - примерно так витиевато начал я свое выступление, а потом продолжил:

- Я не буду сейчас приводить конкретные данные в защиту наших нормативов. Я попробую только чисто логически на примере тех же ковров показать, что наши цифры вполне обоснованы. Мы разрабатываем нормы для планирования на долгосрочную перспективу. По заданным условиям средняя семья должна состоять из 3,1 человека и занимать квартиру с числом комнат равным числу членов семьи и общей площадью 18 кв. м на одного человека. Грубо говоря, в своих расчетах мы ориентируемся на семью из двух взрослых и ребенка, проживающих в трехкомнатной квартире. Разве будут считаться лишними в такой семье два ковра традиционных размеров 2х3 – один на полу в детской комнате, а другой на стене в гостиной? Вот Вам уже 12кв.м, а к этому еще надо добавить прихожую, коридор между комнатами, туалет. Это всё нужно для тепла в квартире. Под коврами ведь у нас подразумеваются и ковровые изделия - паласы. Вот так 18 кв.м на семью и набирается. Лахтин слушал меня внимательно, не перебивая.

 Когда я закончил, он сказал: - Ну, с этим более или менее понятно, а вот что скажите про автомобильный бензин? Тут уже настал звездный час Андриенко – он тоже не столько сыпал цифрами, а объяснил логику счета: количество личных автомобилей в перспективе (в расчете на 100 семей), средняя продолжительность пробега за год с учетом динамики его роста, средний расход топлива с учетом НТП (научно технического прогресса) – Лахтин успокоился. На следующий день он утвердил наши нормы.

Я ликовал. Соловьев, конечно, понимал, что я спас положение, но особо вида не подавал. Но должен сказать, что из всех замов по науке, с которыми мне пришлось иметь дело, он был самым адекватным и всегда хорошо и уважительно относился ко мне. Потом он защитил докторскую диссертацию и ушел из ВНИИКСа. В МИНХе он организовал кафедру маркетинга, где у него в какие-то периоды я подрабатывал преподавателем.