Галина, Ольга и Людмила

Зрелые романы

Глава из книги Ich wurde geboren…(Я был рожден…)

 Галина, Ольга и Людмила

Рассказ «Зойка» во многом отражал реальные события из моей послеармейской жизни. Только в реале героиню звали Зайкой – производное от фамилии. Роман наш был бурный, страстный и сравнительно продолжительный. Именно ей был посвящен ранний вариант моего стихотворения «Одеяло лишнее…» - Почему лишнее? - недоумевала ее тётушка, которой Галина его показала. Потом это стихотворение не один раз переписывалось - мне хотелось отшлифовать его до совершенства. Насколько это мне удалось – судить моим сегодняшним читателям. Я не был однолюбом и одновременно с Зайкой закрутил роман с ее подругой Ольгой З. Ей было адресовано:

Чертенок рыжий, забияка, злючка, -

Понять тебя – найти иголку в стоге.

А я цепляюсь, как репья колючка,

И каждый день вновь на твоем пороге…

Причем Ольга о моих отношениях с Галиной не догадывалась, а про нас с Ольгой Галине было известно. Она меня не ревновала, поскольку считала Ольгу легкомысленной и непостоянной. Мы как-то решили подурачиться и заявиться к Ольге домой, но не одновременно. Первой к Ольге заглянула Галина, и через полчаса позвонил в дверь я. Открыла бабка и, не моргнув глазом, заявила, что Ольги нет дома. Она, кстати, всегда это делала. И только, когда на шум выглядывала внучка, милостиво впускала меня в дом. В этот раз на шум никто не вышел и, хотя я прекрасно знал, что Ольга дома и не одна, мне не оставалось ничего делать, как ретироваться. Я постоял на лестничной площадке в некоторой растерянности, не понимая, что делать дальше, и начал медленно спускаться. Но тут дверь открылась на площадку вылетела Ольга и позвала меня в дом. Потом Галина объяснила, как обстояло дело. Когда бабка захлопнула у меня перед носом дверь, Ольга поинтересовалась, кто приходил. Бабка объяснила. Видимо, Ольге не хотелось засвечивать наши с ней отношения, и она не стала сначала дергаться, чтобы меня остановить. Но тут уже Галина вмешалась, надо было вывести меня из дурацкого положения, а кроме того хотелось продолжить нашу игру. – Зови его сюда, поприкалываемся, - попросила она. Далее я стал изображать смущение, что Ольга не одна, Галина над нами подшучивала, Ольга тихо злилась. С Ольгой мы вскоре расстались. Я не мог уделять ей много времени: работа, учеба, тренировки, курсы немецкого языка. А она требовала постоянного внимания. С Галиной отношения продолжались около года, она рассчитывала на замужество, но я был еще не готов. Роман стал угасать, а потом, когда появилась Катя, и вовсе прекратился.

Чуть раньше у меня был роман с нашей сотрудницей Людмилой К. Она была наполовину татаркой, и лицо ее напоминало ранние работы Ильи Глазунова – портреты русских средневековых красавиц. Когда я увидел Людмилу, то мною овладела какая-то совершенно звериная страсть. Если в отношениях с прежними моими подругами физическая близость никогда не становилась главной и определяющей, то с Людмилой всё было иначе. При этом она была интересна не только своими физическими данными, она была начитанная, умная, деликатная девушка. Училась она на вечернем отделении иняза. В помещении мы сидели втроем: старенькая машинистка, Людмила и я. Остаться наедине никак не получалось, а меня прямо-таки раздирала страсть и желание оказаться вдвоем . Я перешел на немецкий: - Я хотел бы быть с тобой. - Женя, генук (довольно), резко оборвал она меня. Наша старенькая машинистка с удивлением воззрилась на нас, но ничего не сказала. Через несколько дней Людмила уступила моему напору и согласилась погулять после работы. Было конец лета или начало осени. Работали мы в Хлебном переулке, откуда прошлись до Александровского сада. Там присели на травку на бугорке под кремлевской стеной. И несколько часов проговорили. Спустя несколько дней мы добрались до моего дома. Родители в это время отсутствовали. Мы были одни. Я хлопотал с ужином, дверь в комнату постоянно была нараспашку. Потом соседка Марина Ревкевич неожиданно сделала мне, а скорее Людмиле комплимент: - Евгений, первый раз вижу у тебя такую приличную девицу. В тот раз всё закончилось ужином. То, что должно было неизбежно последовать за ним, было отложено на неделю. Вот тогда мы долго не могли насытиться друг другом, а потом, когда это случилось, и мы обессиленные и опустошенные неподвижно лежали рядом, вдруг наступило какое-то просветление, нас переполняла нежность друг к другу и грусть из-за ясного понимания, что это уже никогда не повторится. Так и случилось. Людмила вскоре уволилась, и мы больше никогда не встречались и не предпринимали попыток увидеться и повторить то, что было.