Боевое ранение

 Боевое ранение

Гончаров был интересным парнем. Он в Спартак пришел года на два раньше меня. Очень серьезно относился к фехтованию, можно сказать был фанатом этого дела. Жил он где-то рядом, как и большинство нашей юношеской секции и поэтому тренировался намного больше, чем я. Память о Гончарове я храню более полувека. Она всегда при мне. Дело в том, что в одном из тренировочных боев он ухитрился насквозь проколоть мне правое бедро. Мы сражались на рапирах, поэтому на нас были не достаточно плотные фехтовальные брюки, а обычные трикотажные треники. Фехтовальное оружие имеет защитные наконечники, которые предохраняют тело от уколов. Но оружие имеет обыкновение иногда ломаться, и в том случае сломанный клинок может представлять собой серьезную опасность по двум причинам: он сразу же теряет эластичность и вместо защитного наконечника мы получаем острейшее стальное жало. Незадолго до этого на тренировке погибла девочка из ереванского Спартака Инна Новосардова. У ее противницы сломалась рапира и клинок проколол легкое. Спасти ее не удалось.

У нас же в бою ситуация не получила столь трагическое продолжение. Гончаров меня атаковал, но попал в ногу, при этом его рапира сломалась, и клинок по инерции вонзился мне в бедро, проколов его насквозь. Боли я сначала не почувствовал, но тренировочные стали стремительно набухать от крови. Когда я их стянул, открылась истинная картина происшествия. Две дырки на расстоянии 10-12 см друг от друга, из которых обильно текла кровь. – П-ц!- с ужасом только и вымолвил потрясенный Витька. И вот тут я, наконец-то, узнал, почему нашего Душмана старшие фехтовальщики называют доктор. Оказывается у него было какое-то медицинское образование, и он совмещал в Спартаке должность главного тренера с работой в медпункте. Виктор Александрович немедленно провел меня в медицинский пункт, где оказал необходимую медицинскую помощь, промыл раны, наложил повязку, сделал укол против столбняка. Я сейчас не помню, как отнеслись к моему боевому ранению родители. Но знаю точно, что каких-либо дисциплинарных последствий ни для участников события, ни для тренеров не было. К счастью, тогда на мне все раны, царапины и ссадины заживали, как на собаке и дней через 10 я уже был в строю. А следы на ноге, сохранившиеся и до сегодняшних дней, напоминают о былом.