"Строитель Сольнес" -- так в шутку прозвали в семье Марию Павловну. В начале XX века большим успехом пользовались и ставились во многих театрах пьесы норвежского писателя Генриха Ибсена, в том числе и пьеса "Строитель Сольнес". С той поры и получила Мария Павловна это шутливое прозвище. Оно как нельзя более подходило к ней, ибо ее характеру была присуща любовь к созиданию, к строительству.
Еще в Мелихове она была деятельной помощницей Антона Павловича в устройстве вновь приобретенной усадьбы. Вместе с ним она планировала ее, ремонтировала, красила. Когда же Антон Павлович был вынужден перебраться в Ялту, она приняла такое же горячее участие в возведении и устройство дома, которому суждено было впоследствии сыграть столь большую роль и в ее жизни.
После смерти Антона Павловича ялтинский дом сделался ее родным детищем, которое она, в память брата, берегла и холила. Каждый камень, каждую стенку знала она. Каждая трещина волновала ее, как волнует любящую мать болезнь любимого ребенка. По утрам ежедневно обходила она свои владения: не повредила ли что-нибудь ночная буря, не сломаны ли деревья в саду, не пора ли покрасить крышу. Отдавала распоряжения садовнику. Оползни причиняли ей большие неприятности, и много усилий потратила она, чтобы предотвратить оседание почвы. Словом, оберегала любимый дом, как живое существо.
Во время гражданской войны, когда страна была истощена голодом, разрухой, интервенцией, Мария Павловна оставалась в доме с больной матерью, и только ухаживавшая за Евгенией Яковлевной Пелагея Павловна Диева да дворник с женой помогали ей, чем могли. Дом настоятельно требовал ремонта, дороговизна жизни была неимоверная, а средств у Марии Павловны не было. Дни ее проходили в волнении и в ожидании связи с Москвой, с родными.
Первые сведения, которые мы получили о Марии Павловне после Великой Октябрьской революции, относятся к 1922 году. Гражданская война, расстроенный транспорт, почти полное отсутствие почтовой связи разделили нас на целые три года. О Марии Павловне до нас долетали лишь скудные непроверенные слухи. Писем от нее не было, и наши письма до нее не доходили. За эти три года Мария Павловна схоронила мать, умер в Москве Иван Павлович, застрелился его сын Володя. Из всей когда-то большой семьи "старших" Чеховых остались только Мария и Михаил.
Евгения Яковлевна скончалась в 1919 году, но так как связи с Крымом не было, мы узнали о ее смерти только в 1922 году, когда возобновилась переписка брата и сестры. "Дорогая, хорошая Маша, моя милая, одинокая сирота...-- пишет Михаил Павлович, получив известие о кончине матери.-- Я измучился, все время думая о тебе. Ближе тебя у меня нет из родных никого... Мы оба уже стары, но нас крепко связует наше общее детство и равенство характеров... Постараемся начать новую жизнь".
Получив возможность снова заботиться о сестре, Михаил Павлович начал хлопоты в Москве об утверждении за ней авторского права, о гонораре за постановки пьес Антона Павловича в Московском Художественном театре, связался с Драматическим обществом, с книгоиздательством писателей -- словом, делал все, чтобы облегчить материальное положение сестры.
Именно в эти годы вышло в свет несколько книг отца об Антоне Павловиче: "Антон Чехов и его сюжеты" (1923), "Антон Чехов, театр, актеры и "Татьяна Репина" (1924), "Антон Чехов на каникулах" (1929). Часть гонорара за эти издания он аккуратно пересылал сестре. Вот строки из его писем того времени: "Вышла моя книжка. Всего только 4 дня тому назад. Кажется, довольно приличная. Сегодня в "Известиях" уже появилась рецензия, в которой говорится, что она "прекрасно издана", но я, в общем, мало доволен. Клише оказались истертыми, корректура невежественная... Технически, правда, издание удалось. Я посылаю тебе экземпляр бандеролью... Едва книжка успела выйти в свет, как публика встретила ее настолько хорошо, что я уже сейчас могу послать тебе 2 1/2 миллиарда... Я хотел бы, чтобы это были твои личные деньги, независимые ни от каких посторонних давлений. Целую тебе руку и крепко-крепко прижимаю тебя к груди. Твой Мишель" (21 июня 1923 года). А 4 июля посылает почтовый перевод с запиской: "Дорогая сестра. Посылаю тебе еще одну тысячу рублей. Это за книжку. Идет хорошо. Потрать эти деньги только на одну себя. Твой Мишель".
Но вот наладилась почтовая связь с Крымом, стали ходить первые, еще переполненные поезда, и весной 1923 года отец смог наконец навестить сестру. Путь был трудный, утомительный; поезд едва тащился, подолгу простаивал на станциях, не совпадал с расписанием пароходов. Ездили тогда до Севастополя, а далее пароходом до Ялты, так как шоссе Симферополь -- Ялта еще не было отремонтировано.
Свободное копирование
