Часть 2. ПОСЛЕ ШКОЛЫ.
+++
26.07. 67 г. (Новосибирск. Архитектурный и-т)
Я уж решил написать тебе, милостивый государь. Не потому, что после первого экзамена (если завалю) будет неудобственно. Нет, не поэтому. Я даже не знаю, какой будет первый. Но не обязательно рисунок. Мне, конечно, не охота писать, хочу поспать. Сегодня спал до полвторого. Очевидно, сказалась дорога. Но учитывая то, что твой интерес получить письмо выше моей неохоты писать, – пишу.
Живу в общежитии. Слово-то какое! Коммунистическое слово! Не то, что «материальные блага». Живем трое в одной комнате на втором этаже. В этом же общежитии, где живет Кайгородов Витька. Можешь ему написать. Ведь вы же друзья, ты говорил. Мой адрес, только комната 525. Главная новость: Жигульский набрал 13 баллов. Проходной балл. Правда, я не знаю, как он написал сочинение, но приложит все силы, чтобы удержаться. В общем, он поступил! Готовь Пастернака (поспорили, если поступит Жига, получает томик – М.К.). Может, он уже дома. Сочинение у них 23, кажется. Я узнал, что он сдал два раза: 1 раз из двух уст, другой из трёх. Сдал, опа, 3.5.5. Тут рисуют здорово. На 5 будет нарисовать трудно. Хоть бы уже было первым сочинение. Оно непрофилирующее, хоть бы отсеялись (корыстные мелкие мыслишки. Кстати, "мыслишка". Не значит ли это – лишняя мысль. Ха-ха!) Как там Валера? (Нудненко – М.К.) Не написал тебе? Ну, ты давай, пиши письмецо мне. Хоть бы поразнообразить мою жизнь. Скучно. В общежитии нет даже библиотеки. Из всех развлечений – телевизор. Буфет и тот закрывается в 3. Правда, душ круглосуточно. На улице дождь. Ты пиши и не бойся, что мне будет неинтересно. ... Когда вселялся в общежитие, надо было видеть. Комнат пустых мало и те заняты. Ключ подобрать почти невозможно. И вот такая картина: впереди бородатый 4-курсник с пикой метра 2, сделанной из топора и трубы. За ним – комендант с двумя коробками ключей. За ними мы – разнокалиберная чемоданная толпа, которую нужно хоть где-нибудь да поселить, хоть в трубе, лишь бы лечь поспать. И этой пикой взламывали двери. Раз взломали, а там – живут, только ушли. Стоит магнитофон и прочие мат. блага. Пришлось сматываться. У другой двери взламывали английский замок. Ребята согласны бежать, покупать, лишь бы дали комнату. Пиши.
Подпись.
+++
26. 07. 67. (Н-ск). (Письмо второе)
Ты знаешь, у меня соседи. Один из них кричит: ля-ля, подобно Маценко (тэ-тэ). Не знаю, чему он радуется. Кажется у него дядя – замдекана. А другой попался парень деловой. Еврей кажется. Но он тупой. Тут к нам заходили двое ребят, поступают на архитектурный. Мы познакомились. Они приехали с тем, который ля-ля, пели «Шляпа» (?). Хорошие ребята. Один лег на койку, взял со стола нож и смотрит. Финка. Рукоятка – ля-ля. Он стал восхищаться, как сделана. А я говорю: «Сапфир-сапфир». А он в тон: «Да-а». А еврей: «Какой сапфир?» А тот парень, Юрка кажется, говорит: «М-мелко н-нарубленные ячменные зерна». Понимаешь? В общем, мы поболтали. Об искусстве живописи в частности. Потом стук в дверь. Вваливается пятикурсник. Приехал из военного городка. Под хмельком. С усиками. Начал делиться опытом. Тоже хороший парень. Поболтали. Я сижу еще в кабинете рисования. Я еще не сдурел, но уже не могу спокойно смотреть на человека, думаю, как бы, с чем бы связать у него линию носа, в каком отношении лицо делится глазами. Тут вчера мне один второкурсник дал отличную консультацию, приходится срочно переквалифицироваться. Стиль-то здесь иной, на 5 нарисовать будет очень трудно. Но я делаю успехи. Ты не представляешь, как я сильно поднялся. Сейчас такого Цезаря отмайстрячил, что просто ля-ля. Но еще туго. Но все же Цезарь в гробу не перевернётся. А может и перевернётся. Плохо связал линию бровей с линией подбородка. Оскорбится. Все же Кай Юлий. С архитектурного хорошие ребята. Меньше цинизма. Дешёвого. Правда, туалеты изрисованы основательно. Если поступлю, будет весело. Жить буду в лучшей общаге. Квартирного типа. И вообще. Первый экзамен у нас 2-го. Литература. Повезло! А у других профилирующий первым, рисунок. Глядишь отсеются. А нам – лафа. Лит-ра же не профилирует. Потом черчение (опять лафа), и только потом – рисунок. Потом мат. и физ. Сейчас приходил Вовка Ж. Сияет. Поступил. Напевает «ленку-енку». Рассказывал про всё. Мне приснился Евтушенко. Этот парень, Юра, называет Венеру куртизанкой.
Р.S. Взял у Витьки Кайгородова книжку: убийства, техасские сценки. Завалюсь, буду читать.
Подпись.
+++
(Третье письмо)
Новосибирск! Новосибирск ... Он неуловим. Он просачивается, как вода просачивается сквозь пальцы. Он есть. Его нет. Он исчезает, растворяется, рассыпается по грязным хибаркам и хилым пустырям, чтобы снова возникнуть в огнях Кировского района или вздыбиться зданием Облисполкома, или захлестнуть гомоном колхозного рынка. ... Новосибирск! Его нет. Он есть. Новосибирск. Быть может, это прохладные залы картинной галереи, или это, быть может, обилие горбунов, или это международный симпозиум, состоявшийся в Академгородке? Или, может быть, это конкурс 5 человек на арх. факе, который по существу является вторым после московского, или это, может быть, молодой человек, ходящий по общежитию и продающий шпоры по рублю за штуку? Где он, Новосибирск? Быть может, он в дурманящем запахе букинистического магазина, или в прохладной свежести коктейля? Где он, Новосибирск, в чём он? Пишу тебе третье письмо, не получив ответа на те два. К нам в комнату поселился Борька, друг того Юрки. Он бесподобно поёт песни. Я тебе привезу (песни, в смысле). И все такие песни остроумные. Он вообще, ничего парень. Читает «12 стульев». Как, говорит, свободная минута, беру «12 стульев». Хотел поступить в Художественный институт, но рисованием он не поражает. Правда, в карикатуре силён. И в теории немного. Мы тут ходим рисовать в институт из общ., так он один раз пошёл босиком туда, представляешь? По городу. А другой, Юрка, рассказывал, как он в 7 лет философствовал о пространстве, о бесконечности. Каждый, говорит, по-своему с ума сходит. А Борька все порывается расширить складку на брюках в 46 сантиметров. Я был в картинной галерее. Картины из Третьяковки, передв. выставка. Там есть картины абстракционистов. Два пейзажа Д. Бурлюка. И был в Сибирском отд. Союза художников. Но ты не думай, я ещё в кино ни разу не ходил. ... По лит-ре я получил 4 балла. Общая оценка. Борька и Юрка по 3 балла. Соседи по койке тоже по трояку. Один сегодня писал матем. письменно. Так всё порывается покупать билет на поезд. Боится, что не написал. Следующий завтра, у меня – черчение. Видал Вовку? У нас уже отсеялось много. Ходит ужасный слух, что на нашем ф-те зарезали 100, за 1- 2 экзамена. Осталось 4 души на место. Купить тебе карандаш за 1 руб.? Вот такой графитовый стержень (рисунок).
Поступить в архитектурный Фоме было не суждено. Но пока он не знал этого. А автор этих правдивых строк был принят без конкурса на должность грузчика в бригаду Ларина, Мидарисова и Неплюева, самую трудоспособную бригаду, что было очень важно в период развернутого строительства коммунизма, вагоны с сахаром, рисом, водкой нужно было разгружать оперативно, иначе база платила неустойку железной дороге. Вагоны к пакгаузам подкатывали вручную (секрет как!), а затем по два грузчика на вагон 20 тонн – и вперёд, русский кули! Через две недели работы легко таскалось по два мешка сахара разом (50х2=100 кг.). Нужны были деньги на билет в никуда, в-куда-нибудь, туда, где жизнь бьёт ключом.
Историческая справка. События в мире (1968)
1 января впервые вышла на 1-м канале программа «Время».
5 января – приход к власти в Чехословакии Александра Дубчека, положивший начало Пражской весне.
16 февраля в городе Хейливилл (штат Алабама) начала функционировать первая в США служба спасения — 911.
22 февраля открыта первая в Антарктиде советская полярная станция «Беллинсгаузен».
8 марта в Тихом океане во время боевого патрулирования затонула советская дизельная подводная лодка К-129.
16 марта в ходе войны во Вьетнаме американские войска уничтожили южновьетнамскую деревню Милаи (Сонгми).
18 марта журнал «Newsweek» объявляет Джими Хендрикса «самым эффектным и захватывающим гитаристом мира».
3 апреля премьера фильма Стэнли Кубрика «Космическая одиссея: 2001 год».
17 апреля впервые вышла в эфир телепрограмма «В мире животных».
18 апреля старый Лондонский мост продан американской компании.
20 апреля «Deep Purple» впервые выступили с концертом в датском городке Таструп.
23 апреля первые десятичные монеты Британии 5 пенсов и 10 пенсов, переданы на подготовку к переходу на десятичную систему.
28 апреля на экраны вышла комедия Леонида Гайдая «Бриллиантовая рука».
30 апреля в СССР вышел первый номер подпольной Х.Т. С. («Хроники текущих событий»).
6 мая в связи с уличными боями в Париже французские власти закрыли университет Сорбонна.
22 мая руководство шотландской церкви приняло решение разрешить посвящение женщин в духовный сан.
2 июня рукопись романа «Архипелаг ГУЛАГ» была переправлена А. Солженицыным за границы СССР.
4 июня огнестрельным оружием поражён Роберт Кеннеди, брат Джона Кеннеди.
12 июня французское правительство ввело запрет на демонстрации и распустило 11 студенческих организаций.
27 июня в чехословацкой «Литературной газете» появился документ, получивший название «Две тысячи слов».
7 июля окончательно распалась группа «The Yardbirds», из осколков которой осенью образуется «Led Zeppelin».
10 июля участники группы «Nice» сожгли на сцене американский флаг. Выступления коллектива в «Royal Albert Hall» были запрещены.
Это все было в мире, а мы с Фомой, не ставшим студентом (ему не хватило какого-то балла, из-за какого-то балла – Россия, а то и мир, потеряли архитектора уровня Корбюзье), сговорившись, приготовили рюкзаки для побега. Два зеленых рюкзака с предметами первой необходимости, главный из которых – охотничий нож. Побег... Нужно было бежать из обыденности, из счастливого детства, глупого юношества, не понимаю, почему при слове «детство» всегда есть прилагательное «счастливое», а «юные годы» всегда произносится с придыханием. Тогда это так не казалось, тогда слово было определенное: надоевшее. Не хотелось больше видеть дом, родню, старые вещи, из которых вырос, слышать надоевшие разговоры, читать давно прочитанные книжки, впустую мечтать, глядя на надоевший пейзаж. Два волчонка бежали из норы, имея самое отдалённое представление о жизни, хотя сложности её были уже определены в достаточной степени. В назначенный час, ранним утром, с первыми петухами, так как поезд на Восток проходил станцию "Заринск" ранним утром, автор этого повествования просвистел под окном Фомы условным свистом («Вперед, Фан-Фан»), с тайной надеждой, что он проспал, что родители не отпустили его, отличника, парня, выглядевшего еще школьником, просвистел р о к о в ы м свистом. В доме был заметен огонёк с кухни, тень мазнула по окну, открылась входная дверь, и появился Фома с рюкзаком, из темноты слышен был тихий плач его матери. Лицо Фомы нарочито не выражало никаких эмоций. Это выражение осталось с ним на всю жизнь, когда Фома принимал решение, идущее вразрез с человеческими чувствами, его лицо каменело и движения становились механическими, так, очевидно, им руководила воля, почти явственно обнаруживая себя в пластике. Побег...
