* * *
Продолжается беспрерывный поток радиограмм, противоречащих одна другой: "Большевики свергнуты, власть перешла в руки Комитета общественного спасения"; "Ленин и Троцкий ушли в отставку. Председателем Совета министров назначен Чернов"; "Образовано единое социалистическое правительство от эсеров до большевиков включительно"; "Дело формирования правительства перешло в руки земских и городских организаций"; "Викжель объявляет всеобщую забастовку, если Ленин и Троцкий не уйдут из правительства"; "Викжель приступил к формированию социалистического правительства из представителей всех социалистических и общественных организаций"; "Фронты не признают большевистского правительства"; "Северный фронт полностью переходит в наступление на Петроград"; "Западный фронт арестовал большевистских комиссаров"; "В ставке арестован большевистский главковерх Крыленко"; "Украинская Рада отделилась от России, образовав самостоятельное правительство"; "Союзники отказались вести переговоры с большевиками"; "Немцы не приняли большевистского предложения о мире" и т.д., и т.д., и т.д.
Во фронтовых секциях Румчерода продолжает царить растерянность. Наш комитет тоже растерян, не имеет полного единодушия.
15 ноября в Румкомкресте неожиданно собралось большое количество представителей наших крестьянских советов из дивизий и корпусов. Воспользовавшись этим, устроили совещание об отношении к власти большевиков.
Собрание открыл Свешников.
-- Наша крестьянская организация, -- говорил он, -- не может остаться безучастной к происходящим событиям. Мы должны выявить свое отношение к большевистскому правительству, которое, надо полагать, будет у нас определенно отрицательным.
Но Свешников ошибся. Представители из дивизий заговорили совсем по-другому. Первым выступил представитель технических войск из Сокольского гарнизона (под [387] Яссами):
-- Наша организация должна безоговорочно признать правительство большевиков. Временное правительство все время болтало и тянуло, не разрешая вопроса о земле и мире. Большевиками же в первый день их прихода к власти был издан Декрет о земле, удовлетворяющий крестьянство. Также немедленно они приняли меры к заключению мира. Я предлагаю, -- закончил он свою горячую речь, -- вынести постановление о признании большевиков и об их поддержке.
Прения затянулись до глубокой ночи. Почти все прибывшие с фронта солдаты указывали на необходимость поддержки большевиков и требовали активного вмешательства во внутреннюю жизнь фронта.
-- Образовались ревкомы, -- говорили делегаты с мест, -- во всех армиях, корпусах и дивизиях. Казалось бы, они должны поддерживать революцию. На самом деле эти ревкомы включили в свой состав представителей генералитета и на деле поддерживают контрреволюцию.
Дементьев в конце заседания призывал к немедленному признанию и поддержке большевиков.
-- Посмотрите, -- сказал он, -- что делается у нас в Яссах, кто заседает в ревкомах. Правый эсер Лордкипанидзе вместе с генералом Сытиным. Посмотрите, какое отношение генералитета фронта, очевидно при молчаливом согласии Румчерода, к нашей организации. Мы до сих пор не можем получить приличных помещений, ютимся в холодном магазине, не можем организовать своей газеты!..
В результате двенадцатичасовых бурных прений комитет принял предложение Дементьева признать большевистское правительство, подчиниться всем его распоряжениям и оказывать ему полную поддержку.
На следующий день Лордкипанидзе, встретившись со мной в столовой Румчерода, иронически заметил:
-- Итак, ваша крестьянская организация поддерживает линию своих идеологов -- эсеров?
-- Поддерживает, -- не менее иронически ответил я. За обедом заговорил с Лордкипанидзе о положении дел на фронте.
-- Все армейские комитеты и образованные при них ревкомы, -- говорил Лордкипанидзе, -- целиком стоят на стороне Временного правительства. Очевидно, что большевистская авантюра в ближайшие дни будет ликвидирована.
-- Так ли, товарищ? -- возразил я. -- Не далее как вчера бывшие у нас в комитете делегаты из дивизий утверждали совершенно обратное: нет ни одной дивизии, которая поддерживала бы Временное правительство и которая хотела бы продолжать войну. Все солдаты ждут часа бросить винтовку и покинуть окопы. [388]
-- Шкурники, конечно, есть, -- ответил Лордкипанидзе. -- Но я говорю не об этих отдельных шкурниках, а о цвете армейской общественности, представленной в комитетах и ревкомах.
-- Какую цель преследуют ревкомы, в частности фронтовой ревком, председателем которого вы являетесь? -- спросил я своего собеседника.
-- Поддержать порядок на фронте, не допускать разложения армии от большевистской агитации, которая за последнее время развивается особенно интенсивно, и поддержать на должной высоте авторитет командования, без чего мы не сможем заключить почетного мира. Вы должны понимать, как член фронтовой организации, -- продолжал он, -- что мы связаны с нашими союзниками и сепаратное выступление из войны обратит их против нас. Большевики не понимают, что, закончив войну с немцами, им сейчас же придется столкнуться с новой войной -- войной с союзниками.
-- Не думаю, чтобы союзники были настолько сильны, чтобы сейчас же повести войну против нас. Да и где они ее поведут?
-- Как -- где? -- возмутился Лордкипанидзе. -- Англичане могут высадить десант в Архангельске, французы -- в Одессе, японцы -- на Дальнем Востоке.
-- Располагают ли они силами для таких десантов, коль скоро немцы продолжают быть сильными, а отозванные войска с нашего фронта обрушатся на фронт союзников?
-- Немцы накануне истощения, и отозвание войск с румынского фронта не особенно их усилит на Западном. К тому же с тех пор как началась наша революция, началось, с легкой руки большевиков, братание, немцы свои главные силы уже успели перебросить на Западный фронт. Здесь же лишь держат заслон.
-- Не очень я сведущ в политике, -- возразил я, -- но думаю, что с наступлением зимы солдаты все равно потянутся на родину и фронт окажется голым. Вам, вероятно, не безызвестно, до каких громадных размеров дошло дезертирство.
-- Мне известно одно, -- со злобой ответил Лордкипанидзе, -- дезертирства на румынском фронте почти нет.
-- Вероятно, лишь потому, что далеко до России и, кроме того, поставлены заслоны из румынских частей.
-- Нет, наша организация поддерживает в войсках соответствующие настроения...
Фронтовая секция Румчерода немногочисленна -- пятнадцать-двадцать человек. Главные силы ее в Одессе. Среди них нет ни одного большевика, от которого можно было бы информироваться. Есть один интернационалист. Это Виноградов, прапорщик, бледная личность. Главным заправилой является Лордкипанидзе, выставленный в списках эсеров первым кандидатом в члены Учредительного собрания. [389] Ревком обратился с рядом воззваний к фронту, в которых выступление большевиков характеризуется как удар в спину революции.
Свободное копирование
