23.12.1945
Про меня говорили матери в моем присутствии, когда я был еще маленьким - его девушки будут на руках носить. Тогда мне не верилось, я думал, что все преувеличивают, считая меня красивым.
Когда я стал подростком и учился в школе - был застенчив, необщителен, робок, и мои ровесницы охладевали, не успев вспыхнуть. Мне не везло в любви. За все время войны я познакомился ближе с любовью и наслаждением, но ни разу не испытал ни того, ни другого, хотя успел многим и многим, большинство из которых мне теперь совсем неизвестны, вскружить голову.
Впервые я познал женщину только после войны в Берлине, да и то лишь потому, что она сама вызвалась на это. С тех пор на моем счету пятеро, из которых трое приходятся на Берлин, двое - на Вельтен. Причем одна из этой пятерки - проститутка с Александер Платц, другая - трипперная (удивительно, как только я не заразился!), третья была противна, четвертая - ... и говорить не хочется, и лишь один случай с женщиной запомнился и пришелся по вкусу. Вот такая "любовь"...
Сейчас меня рады не то что на руках, но и на голове носить. Но я сам отталкиваю своей расплывчатостью, непоследовательностью. Мой вкус, как вкус борзой, мечется, ищет и не находит. Чего ему нужно? Одних я сам бросаю, другие от меня отшатываются, третьи любят, но боятся близости, а четвертые просто стесняются показать свою испорченность предо мной.
Пятеро сами признались, что трипперны, иные оказались замужними, а были и такие, которые со мной соглашались спать, и спали даже, но наотрез отказывались посвящаться в таинство.
Свободное копирование
