Князь послал через удельных призвать несколько татар. Не послушались, а приехали ко мне; я послал их с адъютантом к князю и приказал доложить, что это те люди, которых он требовал чрез удельных.
Князь несколько раз в день приглашал меня к себе -- болен! Думаю, поклонишься мне. Когда я виделся с Жиркевичем, он дружески советовал мне поладить с князем. Был я у князя: очень, весьма ласков, просил меня составить план, как приступить к делу. Я, ссылаясь на болезнь, советовал действовать через начальство татар -- удельных; князь поморщился, я указал на жандармского полковника Флиге, живущего в Симбирске без дела, но Жиркевич предупредил князя; князь засмеялся и сказал: "Мне сказано пользоваться вашею помощью". По моему, князь спустил флаг. Я спросил: "Чего вам угодно достигнуть?" -- "Чтобы татары сделали общественную запашку". -- "На что планы, планы на месте действия. Попробую устроить это, но с условием, чтобы теперь пока не мешались удельные. Есть ближайшая татарская деревня, я сегодня же отправлюсь туда и, если устрою, то дам вам знать. От первого успеха или неуспеха будет зависеть дело".
Приехал к татарам; опять принялся я за красноречие и людям побогаче нарисовал картину страшных лишений -- при ослушании и спокойного довольствия с женами -- при покорности, и более убедил тем, что я сделаю их начальниками, а работать будут простые татары, которые привыкли повиноваться им, как мурзам. Пил с ними чай, они верили, что я их друг и стою за них. Князя и власть его представил могуществом от земли до неба. Согласились, но болтал с ними до полночи.
Немедля послал жандарма к князю и просил его приехать до полдня, чтобы в тот же день окончить запашку.
Утром собрались татары с сохами, боронами и с лукошками через плечо с зерном для посева. Ловко настращал князем; татары говорили, что надеются на мою защиту, не то -- лучше бежать. Научил рабочих стать на колени около орудий, а как подъедет князь, то поклониться в землю, а подойдет, то говорить: "Помилуйте, ваше сиятельство!"
Вижу, далеко по степи несется князь в коляске шестерней; ближе -- вижу, с ним сидит Бестужев, меня так и передернуло.
Я полагал, что князь по моей просьбе простит татар и на этой радости скорей отправится парадом сам на поле, чтобы при себе сделать как нибудь посев.
Встреча князя была как по писаному; татары просили: "Помилуй, ваше сиятельство!" Я кланялся и просил за татар; князь, улыбаясь неожиданному фарсу, простил татар. Но вместо того, чтобы при себе сделать запашку, князь приказал Бестужеву распорядиться. Я внутренно бесился и жалел, зачем я поехал.
Бестужев в мундире, с шпажонкой, суетливо и радостно повел рабочих, мы с князем ушли в дом. Я сердился и почти не отвечал князю. Немного погодя мой Абрешитка подмигнул мне, я вышел; он доложил, что все рабочие с явным недовольством, даже руганью разошлись по домам. Я не сказал князю, но под видом духоты предложил прогуляться. Только вышли за ворота, смотрю и едва верю глазам: около недалекой мечети татарин сидит верхом на белой лошади, с сохою на боку; по правую сторону уцепился за повод узды Бестужев и тянет лошадь направо, а татарин спокойно дергает левый повод; лошадь, слушая хозяина, рысцой бегает кругом мечети; Бестужев, придерживая путающуюся шпажонку, вприпрыжку бежит наравне с лошадью. Я едва не расхохотался, но, заметив, что князь близорук, я притворился, что не могу рассмотреть какого то движения около мечети. Князь в лорнет рассмотрел, хохотал и сказал:
-- Вот глупейший скандал! Прикажите Бестужеву прийти сюда!
Бестужев, едва переводя дух, мог только сказать:
-- Татары разбежались.
Князь сердито сказал:
-- Кроме одного на белой лошади.
Князь обратился ко мне:
-- Что теперь делать?
-- Ничего. Заставить их нельзя. Разве Бестужев, а я не могу.
-- Но, однако, что же делать далее?
-- Дело испорчено, а было направлено хорошо; теперь что вы прикажете делать?
Князь подал мне руку и сказал:
-- Ошибка моя, я полагал более способности в Бестужеве; я должен был положиться на вашу опытность.
Это было при Бестужеве; вижу -- наша взяла, надо пользоваться.
-- Ваше сиятельство, неопытность -- не преступление, о г. Бестужеве узнаете, что он -- настоящая причина ослушания этих бедных людей. (Статский советник хоть бы слово.)
-- Охотно вам верю, я видел опыт его неловкости.
-- Еще повторю, неловкость -- не преступление, узнаете со временем.
-- Я не спорю с вами, но что нам делать далее?
Я подумал: ага, просишь прощения и поделом тебе, ну ка, придумай сам, что тебе делать:
-- Поедемте далее, в шести верстах село Бездна, это главная квартира бунта, там и были арестованы удельные. За успех не ручаюсь, но желал бы поменьше показывать удельных.
-- Мы прикажем приехать им ночью и вовсе не выходить из дома.
Свободное копирование
