1944 - 95

21.10.1944

Село Пища.

Клава ушла на работу, и обстоятельства помешали нам - мы хотели сфотографироваться.

Неужели не повторится больше замечательный миг нашей встречи, и особенно утра перед расставанием? До сих пор нахожусь под обаянием того блаженства, того счастливого забвения, которое испытал в то памятное утро (20.Х.) Но, увы, судьба так предопределила нам.

Денег я не достал - сберкасса не выдавала еще, а отсюда и остальные последствия. Друзья мои решили ехать. Как-будто специально, во исполнение их намерений, нам подвернулась машина, и мы через пару часов оказались в 48 километрах от Любомля. Возможно я показался ей наивным, лишенным гордости и достоинства, так нет! Война, ожесточившая сердца многих, сделала меня, напротив, склонным до предела к ласке, любви, и при встрече с ней я не рассуждая, не задумываясь, отдался моему чувству.

В армию ушел я слишком молодым и неопытным в жизни. Таким я оставался до встречи с Клавой. Любовь я слишком идеализировал, любя на расстоянии, глазами. Я мало встречался с девушками ***

Томашевка. Возле регулировщика ожидаю. Отсюда до Владова 5 километров.

Дорогой окончательно разругался с Николаем. Он безумно глуп и все время пути нашего от Любомля не переставал ругать и рисовать самыми мрачными и непривлекательными красками Клаву и все наше знакомство. Конечно, он ревновал и завидовал, но я ведь не виноват, что девушке он не нравился. Он хотел драться даже со мной, но я не такой горячий и предпочитаю с людьми, подобными Николаю, лучше не иметь дела. Решил ехать отдельно, тем более что капитан предпочитает его сопутствие моему, ибо Николай пропивает буквально все, что имеется у него. Мало того, он пропил и мое стиральное мыло и оба куска туалетного. Мне с ним очень разорительно было ехать. Вчера он даже мою рубашку хотел пропить, обещал, что отдаст, но я ему не верю. Плащ-палатку, он говорит, куда-то положил на подводу и забыл. Опять-же для того, чтоб пропить.