Демон

24. Демон

 Вскоре после войны Горьковская опера возобновила свои летние гастроли в Ивановском драмтеатре. Я был уже студентом, пардон, учащимся техникума. Популярная классическая музыка начинала для меня звучать. Из нескольких постановок я выбрал «Демона», поскольку уже не раз перечитывал поэму Лермонтова и слышал некоторые строфы в мелодичном воспроизведении Рубинштейна.

 Меня не смущало, что «Демон» шёл днём. Наоборот, думалось, вечером соберутся знатоки, ещё встретишь знакомых, придётся что-то выдумывать о своих познаниях и вкусах. Днём я смогу без помех понять, что такое – опера. А, может быть, это окажется приятным.

 Театр заполняла публика. Много было мам с детьми всевозможного возраста. Наверное, в некоторых школах использовали этот случай для прокручивания «массового мероприятия», и в вестибюлях крутились стайки нарядных школьников.

 Наконец, все расселись. В наступившей темноте появилась подсвеченная строгая фигура дирижёра. Зал умолк. Одни в предвкушении музыки. Другие – потому, что замерли первые. Опера пошла своим чередом. Правда, иногда где-то начинал хныкать ребёнок, но в ту сторону дружно шикали, и мама с подпевающим дитя, пригнувшись, покидала зал. Иногда по проходу между слушающими, освоившись в полутьме, начинал гулять молодой любитель других жанров искусства. Он не мог запомнить, где именно сидит его мама, лез на руки к чужим, возникало лёгкое замешательство. Но обычно это обходилось без большого рёва.

 Так добрались до последнего акта. На сцене – монастырь, куда скрылась княжна Тамара после гибели своего жениха от руки мусульманина. Её гложет тоска, страх неизвестности. Прожекторы высвечивают из темноты кельи высокую фигуру Тамары в белых одеяниях. Она заламывает руки, музыка достигает предельного напряжения, возникает предчувствие приближения трагического существа – Демона.

 «Могучий взор смотрел ей в очи.

 Он жёг её. Во мраке ночи

 Над нею прямо он сверкал,

 Неотразимый как кинжал».

 И вдруг сбоку из-за кулис на сцену быстрым шагом вышел... пионер. Да, маленький мальчик в белой рубашечке и красном галстуке. Он бойко направился к Тамаре, протягивая к ней руки... Тамара, заметив его, в ужасе отшатнулась и чуть не упала. Видимо, такого Демона на репетициях не подпускали. Зал оцепенел и... грохнул хохотом. Пионер оглянулся, увидел в полутьме множество лиц, вскрикнул и убежал туда, откуда появился.

 Слушатели (скорее уже – зрители) начали оборачиваться к соседям и объяснять ситуацию. Одни вспоминали, что слышали выступление знаменитого писателя С.Михалкова, который излагал современную версию «Демона», где вместо религиозного персонажа действует пионер Петя, лучший воспитанник Дяди Стёпы.

 Другие – ещё более авторитетно припоминали, что где-то видели программку, и сегодня утром должен был идти совсем другой спектакль «Тётя Маша, наш отряд...» Вот на сцену и вышел артист из той труппы.

 Третьи... вытирали слёзы: «Ну, что особенного, мальчик из зала пошёл прогуляться, заблудился в театральных подземельях, был напуган страшными рожами, высовывавшимися из гримёрных. Конечно, увидев мирную тётю в белом, он радостно кинулся к ней, спросить, где выход. Если бы Тамара так не растерялась, могла бы вполне выдать его за будущего своего и демона сына и вывести за ручку из этого монастыря».

 Замешательство на сцене длилось минут десять. Тамара куда-то убегала, но вернулась. Вышел и настоящий, правда, несколько помятый, но всё ещё грозный оперный демон. Они что-то пели друг другу ... Публика успокоилась, приводила в порядок детей и вежливо, сдерживая голоса, дожидалась команды дирижёра.

 Наконец, включили свет, прикрыв занавесом декорации и несчастных артистов.

 Первый опыт знакомства с классикой поверг юного интеллектуала в сомнения. Похоже, опера – это уже знакомый цирк, но с музыкой?

 Учил ведь Станиславский, что «театр начинается с вешалки», но история с оперой «Демон» в Ивановском областном драмтеатре произошла в летнее время, когда вешалка за ненадобностью не работала.