авторов

1427
 

событий

194062
Регистрация Забыли пароль?
Мемуарист » Авторы » Vladimir_Orlov » Брешь на границе

Брешь на границе

10.07.1916
Тифлис (Тбилиси), Грузия, Грузия

Брешь на границе

 

   Мое купе имело очень странный вид: горы документов на полу, кучи бумаг на пульмановских диванах и еще целая груда в сетке для багажа у меня над головой. Я даже не мог выглянуть в окно! Кругом были бумаги, бумаги и еще бумаги. Все это были документы по делу братьев X. и Ко. (Оба брата и по сей день играют в экономике далеко не последнюю роль. Они научились копить деньги и, что более важно, их наживать. Да и память у людей в наши дни такая короткая!).

   Я читал, читал и читал. Позади остались Петроград, Москва, Ростов, Баку. Поезд шел все дальше. И все это время — только документы по делу братьев X. Так в чем же обвинялись братья X. и их сообщники?

   До войны Россия экспортировала большое количество сахара в Персию, где очень любят пить чай. Братьям X., в то время мелким уличным торговцам, каким-то образом удалось организовать перевозку сахара караванным путем не только в Персию, но и неприятельским войскам в Турцию, и даже дальше, в Германию. Более того, они экспортировали за границу, во враждебные России страны, все, что могли прибрать к рукам по линии военного интендантства.

   За взятки, железнодорожники помогали доставить товар до границы, а потом все шло как по маслу, поскольку контроля практически не было. Бельгийцев, которые взимали таможенные пошлины на турецко-персидской границе, обвести вокруг пальца тоже было нетрудно.

   До войны доход братьев X. составлял около восьмисот тысяч рублей. В первый год войны, благодаря хорошо организованной системе контрабанды, достигшей огромных размеров, их капитал вырос до десяти миллионов рублей, а на следующий год — до семидесяти пяти миллионов рублей золотом!

   Итак, в 1916 году меня направили в Персию, чтобы разоблачить преступную деятельность «предприимчивых» братьев и покончить с их знаменитым караваном. Задание не из легких, уверяю вас, поскольку, уже находясь в Киеве, оба героя и их сообщники проявили такие чудеса изобретательности, что были осуждены лишь ценой огромных усилий.

   Что мне пришлось пережить на суде!

   Допросив одного из них, я предложил ему подписать протокол.

   — Писать? Мне? Как это вдруг я смогу писать? Я не писатель и не секретарь! Зачем мне уметь писать? Я подрядчик, финансист. Мои мысли бегут быстрее, чем ручка по бумаге. Поэтому я очень сожалею, что не могу ничего подписать.

   Но сейчас, в бешено мчащемся поезде, мой ум был занят вопросом, как контрабандистам удавалось переправлять весь этот бензин, нефть, железо вражеской державе, я погружался в тонкости определения качества сахара! Я даже попытался выучить несколько персидских слов, потому что мне предстояло поработать в Персии и общаться с караванщиками.

   В дверь моего купе постучали — это проводник принес телеграмму:

   «Немедленно отправляйтесь в Тифлис. Необходимо срочно встретиться с вами. Великий князь Николай Николаевич».

   Это, разумеется, заставило меня изменить планы, и я немедленно отправился в Тифлис.

   Великий князь знал меня по предыдущим делам, связанным с разоблачением шпионов. Ему также было известно, что я мог поехать в Персию только по делу большой важности.

 

 

   Итак, я прибыл в Тифлис. Великий князь Николай жил в доме губернатора. Я показал полученную телеграмму охране, и меня провели в кабинет, где с большими церемониями принял личный советник великого князя, которому доложили о моем приезде.

   Советник проводил меня в апартаменты князя. Минуя многочисленную охрану, мы прошли в банкетный зал. Стол, как я заметил, был сервирован на три персоны. В зал вошел великий князь Николай. У него был холеный, ухоженный вид. Он дружески приветствовал меня, и без дальнейших церемоний мы сели за стол. Прислуживали нам два одетых в форму казака.

   — Consomme en tasse? (Чашку бульона?).

   — Скажите мне,  — спросил великий князь, — как вы собираетесь вести дело против этих бандитов?

   Я коротко посвятил его в свои планы. Провести расследование в Тифлисе, перекрыть все лазейки, допросить караванщиков, разоблачить всех сообщников и устранить нанесенный ущерб.

   После консоме (бульона) подали риссоли (пирожок с мясом), квас, черный хлеб. Водку не пили, хотя соблазнительная бутылка стояла на столе.

   Я передал великому князю копию своего пятнадцатистраничного отчета. Он имел полное право быть в курсе происходящего, ведь именно он нес ответственность за ту территорию, где орудовали контрабандисты. К тому же было похищено кое-что из его собственных запасов.

   Через двадцать минут аудиенция закончилась. Великий князь, прощаясь со мной, очень любезно попросил меня:

   — Займитесь этим, мой дорогой друг. Я рад, что прислали именно вас! Нам здесь очень нужна твердая рука!

   Я без промедления продолжил свое путешествие в Тебриз, к наследнику шаха. Мои попутчики тут же переполошили весь город, и по нему со скоростью лесного пожара разнеслась весть, что прибыл царский посол.

   Мой первый визит был к российскому консулу, который предложил мне остановиться в его доме. Это было как нельзя более, кстати, потому что другие здания имели вид не очень привлекательный. Не успел я привести себя в порядок, как к дому подкатил шикарный, запряженный четверкой лошадей экипаж персидского губернатора. Это был невероятно старый маленький человечек, одетый в парадный мундир, на котором красовалась большая звезда — высший орден государства. Консул представил меня ему, и я подумал про себя, какие препоны готовит на моем пути правительство Персии. Конечно, я был русским судебным следователем, прибывшим в Тебриз с единственной целью — потрудиться на благо своего государя. Не было ни договоренностей с местными властями, ни согласия их правительства. Но старого перса привели сюда совершенно иные заботы!

   — Какая форма будет на мне?

   В каком мундире я приеду завтра утром на аудиенцию к наследному принцу, я объяснил ему через консула, который выступил в роли переводчика (у меня с собой была только поношенная полевая форма). «В таком случае, — заявил губернатор, — наследный принц тоже наденет поношенную полевую форму. Итак, завтра утром в одиннадцать».

   На следующий день без десяти одиннадцать к российскому консульству подъехала необычная кавалькада. На козлах роскошного экипажа сидел казак, а рядом с ним ливрейный лакей размахивал национальным флагом России размером с большую скатерть. Оба были одеты в великолепную форму. Еще двое верховых казаков ехали впереди, двое — с правой и двое — с левой стороны экипажа. Чего, скажите, еще желать! Мы галопом промчались по узким улочкам города, через базарную площадь, где сотни странного вида людей с крашеными волосами и бородами, сидя на корточках у лотков и жаровен, предлагали свой товар.

   С дикими воплями казаки расчищали путь нашему экипажу, и мы неслись во весь опор мимо бесчисленных верблюдов и ишаков на встречу с наследным принцем. Его дворец сгорел. (А жаль, ведь при нем был гарем!) Теперь он временно проживал в маленьком и скромном доме.

   Мы прибыли к месту назначения, и кавалькада остановилась перед крошечным домиком. У входа нас ожидал оркестр из десяти музыкантов, одетых в форму, которая ужасно напоминала форму российской полиции с той лишь разницей, что ее украшали лампасы, как у генералов! Был и дирижер, почтенный старец, который размахивал огромной дирижерской палочкой. Когда мы выходили из экипажа, оркестр грянул марш Петра Великого. Прелестный знак внимания! На террасе нас ждал человек в невообразимо древнем мундире с зеленой лентой через плечо и сверкающим орденом Льва и Солнца! Это был церемониймейстер. Консул послал со мной своего переводчика, я представился и выразил признательность за оказанный прием. С большой торжественностью нас провели через комнату, напоминавшую караульное помещение, такой она казалась убогой и запущенной. Ужасные стулья, старый ковер, грязные окна! У двери в немом приветствии застыла пара слуг весьма преклонного возраста, с тщательно расчесанными бородами, в белых носках и башмаках. С подобающим достоинством они проводили нас в следующую. Там нас встретил еще один человек, обходительный, с привлекательной внешностью и изысканными манерами, в модной визитке. Он говорил по-немецки, по-русски и по-французски и приветствовал нас на всех трех языках. Это был придворный врач. Он учился в Париже и много путешествовал. Он предложил нам чай, и мы сели, почувствовав себя в его обществе более непринужденно.

   — Сахар? —  предложил он. — Его контрабандой доставляют сюда ваши соотечественники, но товар, могу вас заверить, высшего качества.

   Спустя четверть часа наш новый знакомый распрощался с нами, и глашатай в фантастическом, опереточном, наряде возвестил о прибытии наследного принца, В комнату вошел высокий юноша лет семнадцати, Как было оговорено днем ранее, одет он был в форму, которую, по-видимому, считал полевой. Черные брюки, золотые галуны, ботфорты, украшенные белыми розочками, и маленькая персидская шапочка, которую венчала ослепительно блестящая звезда! Я с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться.

   — Откуда вы приехали и какова цель вашего визита?

   — Я — представитель Российского императорского штаба,  — ответил я и коротко рассказал о цели своего визита в его страну.

   — Желаю удачи! —  сказал мне гостеприимный хозяин, — А как здоровье царя и его семьи?

   Я не посмел разочаровать юношу и не стал объяснять ему, что в это неспокойное время я практически не общался с членами императорской семьи, Я ответил так, как будто у царя вошло в привычку ежечасно присылать мне бюллетени о состоянии своего здоровья:

   — Все хорошо. Нельзя пожаловаться.

   — Радостное известие. Передайте ему мои наилучшие пожелания. А как вам нравится в Персии?

   — Удивительная страна!  — ответил я почти искренне.

   — Рад слышать это, потому что мне тоже нравится ваша страна. Я был однажды в Петербурге. Замечательный этот ваш северный город .

   На этом аудиенция закончилась, Я отправился в глубь страны с пятью переводчиками, поскольку невозможно было определить заранее, какой именно переводчик мне понадобится, а одной из моих основных задач было попытаться выяснить, на каком диалекте говорил каждый контрабандист! Я не мог доверять своим переводчикам: все они, думаю, были мошенниками и водили дружбу с контрабандистами. Через несколько недель в лагерь прибыл посланник наследного принца.

   — Зачем обременять себя таким количеством ненужной работы?  — спросил он. — Отрубить голову — и проблема решена раз и навсегда.

   Принять совет посланника я, естественно, не мог, хотя преступники того заслуживали, все-таки мы, русские, цивилизованный народ. Мы будем биться над делом до тех пор, пока постепенно, шаг за шагом не разоблачим все уловки хитроумных спекулянтов. Государству должны быть известны все подробности о том, какой товар похищен контрабандистами, где он произведен, какого качества и куда переправляется. Знать это мы были обязаны потому, что в жадные руки негодяев, занимавшихся контрабандной торговлей сахара, уплыли многие миллионы рублей.

   По дороге домой в Киев я провел несколько дней с великим князем. Я арестовал всех, в чьей вине был уверен. Но моя работа оказалась напрасной. Главные виновники, воспользовавшись личными связями с Распутиным и его секретарем, без особого труда убедили этих двух деспотов повлиять на царицу и закрыть дело. Даже царь сказал, что «разоблачение их преступления было достаточным наказанием», и даровал им помилование. Остальным осужденным также повезло. Свершившаяся буржуазно-демократическая революция привела к власти в феврале 1917 года такое правительство, которое даровало свободу даже опасным государственным преступникам.

Опубликовано 16.10.2022 в 18:37
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Юридическая информация
Условия размещения рекламы
Поделиться: