17.05.1943
Несколько дней не писал - совсем не было времени. За этот период написал ряд писем маме, папе, в Магнитогорск, в Сальск - в редакцию газеты, в госпиталь.
Сейчас политподготовка. Большинство курсантов не интересуется политикой и вспоминают о ней только перед уроком. Несколько раз мне пришлось проводить занятия, во время которых нужно было упрашивать курсантов прослушать приказы т. Сталина за № 195 и 95. Но мало кто захотел прослушать их. Теперь карлик-уродец, кривляка Попов, стал жаловаться преподавателю, что я не читал и никому не давал читать приказы. А на дом я дал как минимум семерым.
Командир расчета нашего сержант Костенко - ужасный мерзавец, расист и беспардонный юдофоб. Ежедневно он издевается надо мной, заставляет постоянно таскаться с минометом и прочее. Однажды он открыто заявил, что я "еврейская морда, что Абрамы все хитрые и скользкие" и т.п. В другой раз, на заданный ему вопрос "Чем я хуже тебя?" во время новых издевательств его, ответил надменно и нагло, глядя мне в лицо: "Как чем? Ведь я русский, а ты кто?!..."
Курсант Кружилин сочетает в себе еще больше мерзости и расизма. Тот и "Кукурузой" меня через "г" называет, и "Абрамом" через то же "г", и "Кривой винтовкой", которую, якобы, любят носить евреи не желая по-настоящему воевать...
Однажды после беседы с агитаторами, которую проводил подполковник, я заявил ему об этих фактах. Он обещал ликвидировать подобные безобразия. И действительно, об этом говорили на комсомольском собрании. Об этом узнали от секретаря партбюро капитан Захаров, командиры роты и взвода. Меня вчера вместе с парторгом вызвали к капитану, где он опросил меня подробно (и парторга) о положении в роте. Я рассказал ему все, но просил не винить нашего командира, лейтенанта Сатарова, со стороны которого я никогда не встречал антисемитизма, а напротив, всестороннюю поддержку и доброе ко мне отношение.
Свободное копирование
