А вечером 8 октября 1952 года я был снова дома, на Родине.
Москва, как всегда, встретила хлопотами. Надвигалась академическая сессия в Ташкенте с заботами об организации гельминтологической секции. Вырисовывалось декабрьское годичное собрание Всесоюзного общества гельминтологов, требовавшее большого напряжения. Составлялись планы работы на пятую пятилетку, заканчивались сроки пребывания ряда специалистов в докторантуре и аспирантуре. С периферии приезжала молодежь с толстенными томами диссертаций, требовавших моей консультации, усилилась работа биологического отделения АН СССР. Словом, все эти дела занимали 14–16 часов в сутки. В результате — болезнь.
В ноябре вызвал в «Узкое» моего заместителя по ГЕЛАНу Н. П. Шихобалову с планом работы лаборатории на 1953 год. Я поднял вопрос о слабой пропагандистской работе среди широких слоев населения: в последние годы никто из моих старших учеников не читал публичных лекций в Москве, никто не публиковал статей в газетах и журналах, в связи с чем ослабла популяризация нашей науки, наших достижений.
Эти вопросы требовали разрешения в кратчайший срок. Надо популяризировать и гельминтологическую литературу. Я сказал Н. П. Шихобаловой, что вот вышла в свет очень интересная книжка профессора Тальковского «Офтальмогельминтозы». Принципиальное ее значение очень велико, поскольку она посвящена проблеме борьбы с гельминтозами, локализирующимися в глазах. Этот вопрос слабо освещен в медицинской литературе, в связи с чем монография Тальковского представляет большой интерес для широкого круга врачей. Ну, а много ли статей об этой работе появилось в периодике?.. Отнюдь… Значит, надо следить и за этим…
Моя научная работа двигалась довольно быстро: завершался 8-й том «Трематодологии», шла корректура 7-го тома этой монографии. Однако все чаще думал, что надо уходить из ВИГИСа (где я работал 32 года), оставить Ветеринарную академию, где я профессором вот уже 37 лет, и, наконец, уйти от председательства ветеринарной секции ВАСХНИЛ, которую я бессменно возглавлял 17 лет. Но психологически, а тем самым и фактически, я не в состоянии сделать этого.