Вернувшись во Фрунзе, все свое внимание и время я посвятил Киргизскому филиалу Академии наук СССР. Он рос, креп и превращался постепенно в крупный научный центр.
Жизнь стремительно шла вперед, «подсыпая» новые работы и заботы. Днем пропадал в Кирфане. Вечером с моими сотрудниками по ГЕЛАНу занимался 2-м томом определителя нематод. Как правило, засиживались до 2 часов ночи.
В Кирфане первое место занимал геологический институт. В нем хорошо сколоченный коллектив работал честно, с энтузиазмом. У геологов было немало крупных достижений. Биологический институт находился в тяжелом положении: зоотехнические темы, включенные в план института по постановлению Совета Министров Киргизской ССР, выполнялись не зоотехниками, а биологами. Отсюда мое желание включить в систему Кирфана и Киргизский институт животноводства, и ветеринарно-опытную станцию.
Самым трудным учреждением являлся институт языка, литературы и истории, где, кроме лингвиста профессора Юдахина, не было крупных ученых. Решил ближе познакомиться с персоналом этого института (ИЯЛИ). Собрал сотрудников. Директор ИЯЛИ т. Алтмышбаев познакомил меня с графиком работ сотрудников. Оказалось, что большую часть рабочего времени они проводили вне института. Некоторые бывали в институте только 2 дня в неделю, и это считалось нормой. Пришлось призвать к порядку. Речь моя была вначале встречена репликами: «У нас тесно, многолюдно, нет условий для творческой работы». Но, вникнув в обстоятельства, мешавшие работе в ИЯЛИ, и предложив ряд мер для упорядочения дела, я настоял на своем. На следующий день все сотрудники института явились вовремя на работу, разместились по-новому. Посмотрим: надолго ли?
Интересно проходило совещание в ЦК Компартии Киргизии. Присутствовали партийные и хозяйственные деятели, ученые зоотехнического и ветеринарного профилей. В своем докладе я говорил, что, коль скоро в Киргизии нет оснований для организации филиала ВАСХНИЛ, то целесообразно включить Киргизский институт животноводства и ветеринарно-опытную станцию в систему филиала Академии наук. Филиал, говорил я, вскоре, видимо, будет преобразован в Академию наук Киргизской ССР, а в Академии должны быть представлены как зоотехнические, так и ветеринарные науки, поскольку животноводство является одной из основных отраслей народного хозяйства республики. Закрывая заседание, секретарь ЦК т. Боголюбов заявил, что по этому вопросу нет ни единого возражения, он будет решен в официальном порядке.
Мне сообщили, что моя кандидатура выдвинута в Верховный Совет СССР по Фрунзенскому городскому избирательному округу № 647. Мою кандидатуру назвали трудящиеся города Фрунзе и шести районов республики. Поступили телеграммы и письма с просьбой дать согласие баллотироваться в депутаты Верховного Совета СССР.
Было и другое приятное событие. 4 марта утром раздался телефонный звонок: биохимик киргизского филиала АН В. Г. Яковлев сообщил, что коллектив филиала провел митинг в связи с присуждением мне Государственной премии I степени за трехтомный труд «Трематоды животных и человека». Я был рад тому, что премия присуждена за теоретическую работу по систематике трематод. Это имело принципиальное значение для развития гельминтологии.
22 марта я возвратился в Москву.
Научно-литературная работа двигалась быстрыми темпами. Шли гранки 4-го тома «Трематод». Шульц прислал хорошую статью для 5-го тома этой монографии. Блестяще работала Н. П. Шихобалова — мой основной помощник, испытанный и чрезвычайно преданный ГЕЛАНу. Она несла огромную нагрузку — административную, научную, да еще много времени уделяла молодым кадрам.
Свободное копирование
