1942 - 50

08.09.1942

Странное дело - за все время пребывания на фронте я не видел ни одного убитого человека, а под огнем врага побывал не раз. Вот и сегодня небольшие осколочки от снарядов несколько раз угодили в меня. А во время сегодняшней, ночной ходьбы за ужином и вскоре за завтраком, пули свистели над самым ухом моим. На этот раз я сам напросился, чтоб меня послали в деревню, преследуя единственную цель - порыться в книгах, выбрать себе для чтения подходящее.

Вечером, когда ходил за ужином, я разузнал расположение кухни и нынче на рассвете решил по пути в хозвзвод заглянуть в обезображенное двухэтажное здание партийной библиотеки.

К несчастью ночь была темная, рассвет пасмурный и я ничего не смог выбрать, схватив четыре первые попавшиеся толстые книги, из которых две оказались томами произведений В. И. Ленина, а две других историей ХV??? и Х?Х веков. Что ж, я не прочь получше ознакомиться со словом великого Ильича и историей стран земного шара, и с историей нашего великого государства в частности.

Начну с Ленина. Статья "О двоевластии" - прочту, когда стихнет немного артканонада, которая заставляет меня быть настороже и не отвлекаться посторонними вещами. И пока нет приказа открыть огонь - я записываю, ибо страшно не люблю когда время у меня проходит впустую.

Закончил читать книгу В. Хандрос "Творческая работа корреспондента". В ней автор инструктирует, учит редакторов и корреспондентов, как, по его мнению, писать, выбирать тему, работать со своим произведением. Автор, вероятно, старый, опытный журналист и у него в книге имеется ряд ценных указаний. В книге много цитат наших вождей и писателей.

Вот что говорит автор о необходимости писать свежо и интересно, понятно для широких масс: "У сонного автора и читатель спит". И тут же приводит высказывание Калинина по этой же теме: "Корреспонденция должна быть не фотографией, а художественной картиной..." К этому я и стремлюсь, чтобы все мои статьи были художественны как по смыслу, так и по содержанию. Но я чувствую, что я слишком многоречив в своих писаниях и часто не употребляю нужные, краткие и верные слова, заменяя их массой ненужных.

Сейчас поймал себя на безобразном неумении писать давно знакомое мне слово "Корреспонденция". До сих пор я писал его или с одним "р" или "корресподенция". Мне стыдно сознаться себе, что это случилось от невнимания при чтении. Часто бывает, что я и сам удивляюсь, почему я не знаю об иных, общеизвестных фактах, вещах.

У меня есть большие прорехи также и в литературе. Я перечел столько книг, столько различных материалов и статей о писателях и их произведениях, что и припомнить, пересчитать трудно. Но читал-то я не по-людски бессистемно, хотя и пользовался рецензиями на прочитанное. Бездну книг я прочел, о которых многие и не слышали, авторов и названий коих никогда не встречали даже люди с высшим образованием. Но главные, самые выдающиеся произведения не прочтены мною, такие как "Тихий Дон" Шолохова, "Война и мир", "Воскресенье", "Анна Каренина" Льва Толстого, "Преступление и наказание" Достоевского, "Обрыв" Гончарова, "Клим Самгин" Горького, "Падение Парижа" Эренбурга, "Сыновья Фейхтвангера" - я не читал. Или читал только отдельные части и отрывки из этих книг. Только недавно, в последние два года, я принялся за ликвидацию этих прорех. Перечитал известные мне давно из рецензий на них в газетах и журналах: "Сын Америки" Р. Райта, "Изгнание" Фейхтвангера, "Лота в Веймаре" Манна, "Педагогическая поэма" Макаренко, "Петр ?" А. Толстого, "Севастопольская страда" Сергеева-Ценского и многое другое.

Еще один недостаток у меня имеется, тоже связанный с отсутствием системы в моей работе. Я не записываю наиболее нравящихся и необходимых мне слов и оборотов. И у меня, при всем этом, память абсолютно никудышная. Как-будто специально для меня В. Хандрос вещает в своей книге: "Все, что услышал, прочел - записывай, не копи в голове, это самая дырявая копилка". Забудешь, а то еще хуже - перепутаешь. И, далее говоря о том, что многие любят по памяти говорить, разглагольствовать, о чем не знают - автор приводит образец ответственного отношения к каждому своему слову на примере великого Ленина, который отказался дать совет по одному вопросу потому, что не знал его исчерпывающе.

В этой связи ловлю себя на болтливости нескромной и ошибочной, когда говорил, что Карл Маркс изучил русский язык в 80 лет. Оказывается, ему было 50, когда он взялся за изучение русского.