На фотографии здание Художественного музея Новосибирска. Прежде там размещались Обком и Горком КПСС. Туда и вызывал меня В.В. Тясто для "бесед".
В 1975 году с марта по ноябрь парткомиссия горкома КПСС проверяла мою деятельность и мой моральный облик коммуниста. Ее председатель Виктор Владимирович Тясто, которому специально выделили комнату в Институте прикладной физики, где я тогда работал первым заместителем директора по научной работе-Главным инженером (так длинно официально называлась моя должность), вызвал для беседы более 250 сотрудников ИПФ, настоящих и бывших, в надежде собрать компрометирующие меня материалы.
Одновременно областная прокуратура возбудила против меня уголовное дело, один раз провели дома обыск и один раз вызвали на допрос. Потом, поскольку компромата на меня ни Тясто, ни следователь прокуратуры не смогли найти, Тясто стал вызывать меня к себе в горком КПСС, где у него был отдельный кабинет. Эти вызовы он объяснил мне тем, что хочет детально разобраться в моем характере и понять, откуда во мне "ЭТО".
Что такое "ЭТО" он так и не смог сформулировать ни тогда, ни после, на заседании бюро Новосибирского горкома КПСС, где меня должны были по указанию первого секретаря Новосибирского обкома КПСС Ф.С. Горячева исключить из партии. Как-то у них не получалось выполнить это указание. Горячев еще год назад распорядился «Снять с работы и отдать под суд!» Но и под суд не удавалось, да и с работы снять было не за что.
Только после решения бюро горкома, рекомендовавшего мне уйти из Института прикладной физики (в решении было написано: "Принять к сведению, что я в ИПФ больше не работаю"), я покинул этот Институт «по собственному желанию».
Так вот в один из моментов нашей «задушевной беседы» с Тясто в кабинет без стука зашел Александр Иванович Щербаков. Сначала в его глазах промелькнул испуг, но когда Тясто ему объяснил, почему я сижу здесь (я тогда несколько удивился этому, о таких вопросах не принято было говорить посторонним) в глазах Щербакова загорелся торжествующий (мне даже показалось, мстительный) огонек.
Они с Тясто оказались близкими друзьями, и я могу себе представить, что Щербаков наговорил обо мне своему другу. Некоторые эпитеты и «факты», которые Тясто приводил в своём 30-минутном докладе, рассказывая обо мне на бюро горкома, явно были заимствования из лексикона Щербакова, отточенного на анонимных письмах.
К слову, даже после голословных обвинений, суть которых осталась неясной даже для меня, бюро горкома не сумело исключить меня из партии, объявив "всего лишь" строгий выговор.
Одно из последних размышлений вслух Тясты было таким. Представьте себе. Он сидит, развалясь, в кресле. Я напротив на стуле. Идет то ли третий, то ли четвертый час «беседы».
– Так вот, я спрашиваю себя, – говорит он медленно, растягивая слова с чуть заметным прибалтийским акцентом, – может ты ТАКОЙ, потому что ЯВРЕЙ?
– Так нет, - продолжает он, – у меня есть друзья ЯВРЕИ, и они не ТАКИЕ, как ты.
– Докатились до антисемитизма, товарищ Тясто? – спрашиваю я. Я давно ждал от Вас чего-либо подобного. Только сформулируйте мне, пожалуйста, почёте, КАКОЙ Я ТАКОЙ. А то я так и не понял.
После моего ухода из Института прикладной физики на руководящих должностях в институтах и на заводах оборонных отраслей промышленности больше евреев, по-моему, не осталось. Напомню, что директора были номенклатурными работниками Обкома КПСС и утверждались бюро обкома, а заместители и главные инженеры были номенклатурой Горкома КПСС и, соответственно должны были утверждаться горкомом. Обычно до утверждения дело не доходило. Я же был утвержден году в 1968 или 1969 в порядке исключения.
Теперь они рекомендовали мне уволиться с этой работы. «Наказ партии» был выполнен.
Справка об А.И. Щербакове
Вот как о нем, как об учёном, пишут. Дословно из статьи в интернете.
Щербаков Александр Иванович – доктор экономических наук, профессор, член - корреспондент РАЕ - Российской Академии Естествознания (24 июня 1997 г.). В 1985 г. защитил докторскую диссертацию в Ленинградском инженерно - экономическом институте, г. Ленинград. Посвятил более 55 лет науке, производству и работе в вузе, известен среди отечественных и зарубежных специалистов как создатель научной школы в области социально-экономических проблем организации научно-исследовательской деятельности.
К числу несомненных заслуг можно считать: разработку основ экономической оценки результатов поисковых научных работ; разработку основ эффективной организации труда научных работников; исследование механизмов управления инвестиционной и инновационной деятельности в строительстве; разработку новых подходов к ценообразованию и сметному нормированию в строительстве; экономический анализ и прогнозирование развития регионального строительного комплекса.
Многие из результатов получены впервые в мировой практике и в немалой степени способствовали и способствуют развитию отечественной науки в соответствующих направлениях. С участием Александра Ивановича организовано и проведено большое число конференций, семинаров и совещаний различного уровня, под его редакцией выпущено 20 сборников научных публикаций. Продолжительное время является руководителем Новосибирского регионального отделения Академии инвестиций и экономики строительства РФ и президентом Межрегиональной общественной организации: Академии науковедения.
Александр Иванович Щербаков - автор 160 научных работ, из которых 10 монографий, около 160 научных и методических работ, некоторые из научных трудов переведены за рубежом.
Основные научные работы:
- Труд в сфере науки. – Новосибирск: Наука, 1971 (в соавторстве);
- Эффективность научной деятельности в СССР: Методологический аспект. – М.: Экономика, 1982; (в соавторстве)- Экономика строительства в условиях формирования рынка. – Новосибирск, 1995.
Источник: http://www.famous-scientists.ru/1895/
О статье А.И. Щербакова в книге воспоминаний.
В уже многократно цитируемой мною книге воспоминаний старожилов Академгородка помещена статья А.И. Щербакова «Как, когда и зачем появился в новосибирском Академгородке «Объедком профсоюза СО АН».
Правда, Щербаков никогда в Академгородке не жил, но все же в течение почти 4-х лет (с мая 1959 по ноябрь 1963) он был освобожденным профсоюзным работником – первым заместителем председателя ОКП СО АН.
Последние два года из них территориально ОКП находился на ул. Спортивной (Жемчужной) в Академгородке.
В период работы того состава комитета профсоюза и не без участия Щербакова была создана лыжная база им. Алика Тульского, начала создаваться Водная база около Шлюза, начал строиться пионерлагерь «Солнечный», открылось кино в конференц-зале Института геологии и геофизики, и был создан (пусть на бумаге) клуб СО АН, при котором кино и функционировало, работала ранее созданная еще в Новосибирском Филиале АН СССР база рыбаков в селе Боровое на левом берегу Обского водохранилища.
С 1959 и до марта 1961-го я, как председатель бытовой, жилищной и детской комиссий Академгородка, замыкался в профсоюзном комитете СО АН именно на него – но все, что он мне поручал и что потом спрашивал, – это в основном рассмотрение жалоб, которые стекались к нему. Все, что он пишет в своей статье о работе по торговле, быту, детству, жилью в первые четыре года, к нему лично отношения не имеет. Он этим не занимался. Меня он, разумеется, нигде даже не упомянул. Ну, да бог с ним.
А вот движением за коммунистический труд в науке он точно постоянно занимался. И сделал, на мой взгляд, невозможное – защитил на эту тему кандидатскую диссертацию в 1967 году.
И несколько поправок к его статье в этих Воспоминаниях.
И первый председатель ОКП СО АН к.т.н. Николай Александрович Мосиенко, и второй председатель – д.т.н. профессор Виталий Петрович Сигорский проработали по два года с марта 1959 по март 1961-го - первый и с марта 1961 по ноябрь 1963-го - второй (Щербаков пишет, что Мосиенко проработал один год). Команда Сигорского- Щербакова ушла не в 1964, а 15 ноября 1963 года.
Газетой «За науку в Сибири» Щербаков не мог заниматься после ликвидации парткома СО АН в 1964 г., потому что в СО АН уже не работал. По этой же причине не обучал он в 1964 году 2000 профактивистов.
Команда Сигорского-Щербакова ушла в ноябре 1963 г., не потому что в выборные органы разрешалось избираться не более двух раз, а потому что они крупно не дорабатывали и потеряли авторитет. Это относится как к Сигорскому, манкировавшему своими обязанностями, так и к Щербакову, весьма посредственному организатору, более всего и прежде всего, занимавшемуся в период работы в профсоюзе надуманным движением за коммунистический труд в науке.
Свободное копирование
