Почти все лето 1829 г. до поступления моего в институт я провел на даче у Дельвигов, которую они нанимали близ Крестовского перевоза, в переулке, против дачи, бывшей Кожина. В Строительном училище уже знали о моем переводе в институт, что облегчило мой отпуск из училища. Это лето провели у Дельвигов очень весело; у них постоянно бывало много посетителей.
Вскоре по поступлении моем в институт, в тот день, когда я был у Дельвигов, подъехал к даче директор института Базен с Эльканом{}. Дача была низенькая, все гости были в комнате, {которой окна выходили на улицу и} были отворены; некоторые из гостей пели с аккомпанементом фортепиано. Подъехавшие в коляске не могли не видеть хозяев, а между тем Дельвиг выслал им сказать, что его нет дома. Базен потребовал меня к себе и ожидал меня в саду дачи Кожина, бывшей напротив дачи Дельвига. Я, надев кивер и тесак, к нему представился. Базен мне сказал, гуляя со мной по саду, что он видел в окно Дельвига и жену его и что он очень понимает причину, по которой его не приняли, именно, что он приехал с Эльканом. Но что Дельвиг, равно как и многие другие, вполне ошибается насчет Элькана, считая его даже шпионом, тогда как он человек очень умный и весьма приятный в обществе. Легко понять, до какой степени было неприятно мое положение. Базен в это время, сверх должности директора института, был председателем комиссии строений в Петербурге, а Элькан, кажется, был его секретарем. После этого визита знакомство Базена с Дельвигом прекратилось.
Элькан был крещеный жид, служил впоследствии чиновником в Министерстве путей сообщения, большой нахал и, по общему мнению, долго был агентом III отделения, т. е. шпионом. Он описан в повести, помещенной в каком-то периодическом издании, под заглавием: "Л. Кан". Элькан жил очень долго, мало изменился в старости, а потому его звали вечным жидом. Он недавно умер. В 60-х годах я его встретил у министра путей сообщения Мельникова, с которым он был на приятельской ноге. К Светлой неделе 1863 г. он получил какой-то крест на шею, несмотря на то что никогда ничего не делал, а только считался на службе и получал жалованье. В один из вечеров означенной Светлой недели, когда у Мельникова было много гостей, он за чайным столом обратился к Элькану с вопросом, благодарил ли он за полученную им награду одну из племянницн Мельникова, дочь его брата, женатого на Викторовой, так как, прибавил Мельников, из начальствующих лиц в министерстве никто не видит Элькана, и его могла представить к награде только племянница Мельникова.
Свободное копирование
