авторов

1427
 

событий

194041
Регистрация Забыли пароль?

Как я...

19.08.2022 – 19.08.2022
Москва, Московская, Россия

Несуны

[Проявка - 4]

 

В позднесоветское время мелкое воровство с работы было настолько распространено, что его можно признать тогдашней национальной идеей. Конечно, встречались люди, двигавшиеся против этого могучего народного потока и, наоборот, как моя мать, приносившие на работу из дома то, чего на ней не хватало. Но они оказывались в таком ничтожном меньшинстве, что их-то и можно зачислить в отщепенцы.

Мелких расхитителей рабочего имущества звали несунами. Всё, что плохо лежало, они немедленно растаскивали по домам, даже если оно продавалось в магазинах совершенно свободно по ничтожной цене и не являлось никаким дефицитом.

[На недолгой службе в издательском отделе одного НИИ в начале 1980-х годов меня, например, поразило, что в день выдачи расходных материалов редакторши вместе с копеечными скрепками и карандашами уносили домой в промышленных количествах отечественный клей конторский. Разлитый в невзрачные пластиковые бутылочки, он стоял в любом магазине канцтоваров Советского Союза, стоил копеек, например, восемь и отличался таким отвратительным качеством, что никому не был нужен (в то время все гонялись за более современными дефицитными клеями ПВА или БФ). Но редакторши объяснили мне, что этим клеем конторским можно отлично отбеливать постельное бельё. И правда, склеенное им быстро выцветало, что-то в нём содержалось едкое.]

«Через нашу проходную / Пронесу и мать родную», – говорили у нас в проявке. И несли с работы выдаваемые электролампочки, полотенца, рабочие халаты и перчатки, а также многое другое. Например, прекрасный мелкозернистый проявитель и фиксаж с чёрно-белых проявочных машин, позволяющие сэкономить на покупке реактивов для домашнего фотолюбительства. Пару раз в год каждому цеховому фотолюбителю также могли по дружбе отмотать метр-два отличной французской цветной негативной плёнки «Kodak», приобретаемой государством за валюту для съёмки особо ответственных кинокартин (в продаже в советское время такой плёнки отродясь не бывало). Отснятый фотолюбителем кодаковский негатив затем проявляли во французской проявочной машине «Photomec» вместе с остальными кодаковскими материалами, потом печатали с него позитивную копию, и получались превосходного качества слайды. А чёрно-белой или цветной негативной отечественной, а также позитивной цветной плёнки производства ГДР, стоившей не так дорого, можно было попросить ещё больше.

Электролампочки и полотенца меня не привлекали, но перед проявителем, фиксажем и волшебной плёнкой «Кодак» я тоже не устояла, грешна. А однажды слесари даже склепали мне, используя подручные производственные материалы, из толстого пластика для проявочных баков целый переплётный пресс с червячным ходом, выносить который за проходную ввиду его солидного веса пришлось по частям. Вахтёрши на проходной проверяли только пропуска – чтобы на студию не просочились посторонние киноманы, – а к нашим сумкам никогда интереса не проявляли.

Руководство ЦОПа на всё это мелкое рабочее воровство тоже смотрело сквозь пальцы. И не сразу, а только на втором году своей работы в цеху я поняла истоки такой безбрежной толерантности.

Время от времени на наших проявочных машинах случались аварии. Заряженная плёнкой машина останавливалась на какой-то срок, и съёмочный материал, находившийся в это время в баках с проявителем, погибал – перепроявлялся, чернёл и отправлялся в брак. Акт об аварии с указанием метража погибшей плёнки подписывали слесарь-механик, обслуживавший проявочную машину, и проявщица, которая в момент аварии на ней работала. Как-то раз при мне моей подруге-проявщице слесарь принёс на подпись такой акт. И, уже расписавшись в бумагах, после его ухода она задумчиво сказала:

– Погоди. Но в этих числах на моей машине никаких аварий же не было…

От своей кузины, снявшейся в то же время в фильме Александра Кайдановского «Жена керосинщика» я только недавно слышала историю, как Кайдановский, очень добросовестно подошедший к съёмкам своего режиссёрского дебюта, перерасходовал из-за многочисленных дублей государственный лимит плёнки, отпущенной на его картину, и ему прошлось продать свой автомобиль, «чтобы докупить недостающий негатив». Слушая кузину, я поначалу не задалась вопросом, где же это, собственно, режиссёр Кайдановский докупал негатив за свои кровные и откуда вообще взялся объём плёнки сверх планового государственного лимита. Но с учётом фиктивных актов об авариях на наших проявочных машинах всё встало на свои места.

Руководство ЦОПа при помощи нескольких подписывавших фиктивные акты особо доверенных рабочих создавало левый резерв плёнки. За молчание этим рабочим из года в год в первую голову доставались все цеховые премии и поощрения (моя молодая подруга-проявщица в тот раз затесалась в их сплочённые ряды случайным и единичным образом). Левая плёнка затем нелегально продавалась за наличный расчёт киногруппам, перерасходовавшим свой бесплатный государственный лимит. Кинохудожники, наверное, были даже рады, что могут хоть так выйти из своего затруднительного положения, ЦОПовская же администрация – а не исключено, что вместе с ней и сама дирекция «Мосфильма», – подпольно богатела.

В общем, если позднесоветское мелкое воровство с работы ещё можно было счесть своего рода народной местью за указ «семь-восемь» о трёх колосках и компенсацией недоплаты зарплат, то махинации, которые проворачивало наше проявочное начальство, уже представляли собою большой теневой бизнес, отчасти смягчавший неповоротливость государственной плановой экономики. Куда там мелким несунам.

Опубликовано 07.08.2022 в 18:40
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Юридическая информация
Условия размещения рекламы
Поделиться: