Нам очень хотелось как можно скорее иметь ребенка, но это желание осуществилось только через два года, после напрасных волнений и поездки в Швейцарию для консультации. Наш сын Джулиан родился 7 мая 1929 года.
К этому времени я построил новый дом недалеко от дворца сахарного короля, напротив Кремля. Дом был расположен на большом участке земли, окруженном высоким забором, и имел прекрасный сад. Мои родители остались в ’’Коричневом доме”.
Наша свадьба не была в семье первой, а Джулиан не был первым рожденным в Москве Хаммером. Сначала женился Виктор. Примерно в то же время, когда я встретил Ольгу, Виктор встретил Варвару, которую мы называли Вавой. Она тоже была исполнительницей цыганских романсов (по-видимому, братья Хаммеры не в состоянии устоять против женщин такого типа) и тоже развелась с первым мужем. Пленительная и чувственная женщина! После свадьбы Виктор с Вавой поселились в прекрасной квартире, наполненной антиквариатом и картинами. Их дом стал любимым местом встреч московских художников и литераторов. Когда у них родился сын, его назвали Армандом, но все до сих пор называют его уменьшительным именем Армаша. Он живет в Москве и сейчас.
В 1928 году женитьба Виктора кончилась разводом, который он тяжело переживал и хотел как можно скорее уехать из Москвы. Как раз в это время судьба предоставила нам возможность, ускорившую его отъезд.
Однажды вечером в июне 1928 года в ’’Коричневый дом” на обед был приглашен представитель одной нью-йоркской фирмы Е.Сахо, венгр по происхождению, занимавшийся продажей антикварных вещей, произведений искусства и вышивок. Он безуспешно пытался заключить контракт с советскими представителями, которые, хорошо зная ценность своих сокровищ и очень нуждаясь в твердой валюте, назначали высокие цены. Когда Сахо пришел в ’’Коричневый дом” он был близок к отчаянию. Осмотрев нашу коллекцию, он в изумлении развел руками.
”Да у вас тут просто как в музее, — сказал он. — Я потрясен!”
За обедом он предложил нам стать полноправными партнерами его фирмы и присылать ему произведения искусства для продажи в Америке.
Я с энтузиазмом принял его предложение. Это была идеальная возможность продать коллекцию в Соединенных Штатах и отправить Виктора из Москвы, так как он лучше всех мог позаботиться о соблюдении наших интересов в Нью-Йорке.
В последние годы жизни в Москве мы должны были регистрировать в управлении музеями каждое новое приобретение. Представители управления время от времени приходили в наш дом ’’для инвентаризации”. У них было право забрать для музеев любой предмет, и они же давали нам разрешение на вывоз. Получив разрешение, мы платили за каждый предмет экспортный налог в размере от 15 до 35 процентов его стоимости, определенной специальной комиссией.
Хотя мы не были уверены, что получим разрешение на вывоз коллекции, это был для нас единственный способ вывезти из России заработанные за многие годы деньги, так как рубль очень низко котировался на мировом рынке.
С самого начала в нашей с Сахо фирме начались неприятности.
Сахо вложил огромные суммы в биржевые бумаги и после краха биржи в 1929 году потерял все деньги. Казалось, у нас не было выбора, и мы готовы были купить его долю, когда на горизонте вдруг появился театральный импресарио Морис Гест. Он купил долю Сахо, открыл антикварный магазин, назвав его ’’Эрмитажем”, и взялся за продажу нашей коллекции. Ему помогали Гарри и Виктор. Участие Мориса не принесло решительных улучшений в наш бизнес. Бедный Сахо был не единственной жертвой биржи. Я получал от Гарри и Виктора непрерывный поток телеграмм, в которых они объясняли невозможность выполнения поставленной перед ними задачи. В одной из них Гарри писал: ’’Как мы можем продать царские безделушки, когда биржевые маклеры выбрасываются из окон, а бывшие президенты корпораций продают на улицах с лотков яблоки???”
Тогда мне пришла идея продавать антикварные вещи не в маленьких специализированных магазинах, а в специально отведенных для этого отделах универсальных магазинов, устраивая распродажи и широко рекламируя их в прессе.
Так началась моя новая удивительно интересная карьера антиквара, специалиста по продаже произведений искусства. Это произошло в следующее десятилетие, на другом континенте, дома, куда я вернулся, наконец, после девятилетнего отсутствия.
Свободное копирование
