Мои воспоминания - 8

Эпопея с заводами по производству химического оружия

Подробно запомнилась мне одна работа, связанная с химическим оружием. Однажды на одном из заводов произошел несчастный случай. Впоследствии я назвал произошедшее не несчастным случаем, а, насколько помню, технологическим сбоем. Во время снаряжения ОВ на конвейере один из снарядов опрокинулся, и всё содержимое вылилось на оператора. Он не пострадал, так как был одетым, но производство было остановлено на дегазацию. Такой случай произошел впервые за всю историю химоружия. Ничего страшного не случилось, но, если снаряд опрокинулся, то и крыша может провалиться. Использовав этот случай, как повод, на самом верху приняли решение поручить Минхимпрому досконально проверить все предприятия химического оружия по всем направлениям: от технологического режима до режима секретности. Была создана комиссия в количестве около двадцати человек: представители министерства, четырех институтов, трех заводов. Был прикомандирован и представитель Минздрава. Министр назначил председателем меня. Мне было только 39 лет, и это направление мне добавили недавно. Видимо, последнее сыграло свою роль - свежий взгляд и, конечно, молодость. За время работы комиссии было много всякого интересного: хорошего и плохого. Не обо всем можно рассказывать, но некоторые моменты я могу изложить. Приехав в первый город, мы сразу отправились на завод. Начальник производства, познакомившись со мной, сказал, что меня ожидает для беседы Главный военный прокурор области (или территориального образования, точно не помню). Состоялась очень интересная встреча. Содержание речи прокурора было такое (по памяти): «Нанесен огромный ущерб производству. Это не может быть случайностью, виновник действовал по чьим-то указаниям. Его биография сейчас тщательно изучается. Мы уверены, что инцидент является преднамеренной диверсией, ловко замаскированной под случайность». И дословно: «Вы должны подписать акт о диверсии со стороны работника, а мы разберемся, на какую разведку он работает». И это был не тридцать седьмой, а 1983 год! У меня на душе стало сразу как-то холодно и гадостно, как при чтении доносов. Человек работал много лет на этом заводе, и вдруг в какой-то момент стал «врагом народа». «Диверсии» глупее придумать трудно, еще и учитывая, что на этих производствах работает только элита. Мог бы придумать что-то поумнее. Догадываясь, что с прокуратурой спорить не рекомендуется, я, ошарашенный его речью, постарался ответить достаточно дипломатично: «Я предварительно ознакомился с заводскими материалами расследования, и у меня сложилось мнение о сомнительной виновности работника. Естественно, мы подробно разберемся со случившимся и изложим наше заключение в акте». Ответом было: «Ну что же, завтра приедет другой председатель комиссии и подпишет наш вариант акта». Расстались мы без рукопожатий. Конечно, никто не приехал, и мы работали спокойно. Через день мы с начальником производства и моим замом побывали в цехе и осмотрели место происшествия. В это время также шло снаряжение ОВ. Потом все специалисты комиссии согласились с моим мнением и вопрос был закрыт. Нам и без этого хватало работы по доскональной проверке предприятия.

Кстати, при посещении цеха был отмечен феномен, связанный с моим здоровьем. Перед посещением зоны все проходят комплексную проверку, разработанную медиками и химиками. Комплекс включал и проверку артериального давления. Я был молодым и здоровым человеком, и понятия не имел, что такое гипертония. Неожиданно прибор показал 180/120. Второй прибор для проверки показал то же самое. Я прекрасно себя чувствовал, но врач не имел права пускать меня в зону. Начальник производства с трудом уломал врача, взяв ответственность на себя. В зоне мы были часа два. При выходе обязательная проверка показала 120/80. Это позволило начальнику производства сделать вывод: «Виктор Иванович, Вашей здоровой сферой обитания, видимо, является зона».

Параллельно основной работе я встретился с ребятами из контрразведки (от местного КГБ) по взаимно интересующим вопросам. В том числе мне рассказали, что недавно взяли человека, отбиравшего вблизи производства пробы почвы и воздуха. Это абсолютно понятное действие: местоположение заводов химоружия противник прекрасно знает, а вот информация о производимых продуктах представляет огромный интерес. А разведка была, есть и будет существовать всегда — это непреложная истина. По роду службы мне приходилось контактировать с нашими разведорганами. Их тонкая работа вызывала только восхищение. Как один из очень незначительных примеров приведу такой. В итальянском городе Севезо в 70-х годах произошел взрыв производства диоксинов. В историю этот случай вошел как «Трагедия Севезо». Так как диоксины применялись американцами во Вьетнаме в качестве дефолиантов, нас интересовал конкретный состав диоксинов, производимых в Севезо. Через неделю у меня на столе лежала пробирка с почвой зеленого цвета из Севезо.

В числе прочих направлений я отвечал в химической промышленности за противодействие иностранным техническим разведкам. Расскажу то, что можно. Помимо чисто режимных мероприятий применялись некоторые технические приемы. Например, для защиты от прослушивания с помощью слаботочной проводки все телефонные аппараты были снабжены специальным прибором «Гранит», а все электрические часы были отключены. Такими мероприятиями были охвачены все режимные территории институтов и заводов. Для защиты от прослушивания с помощью лазерного излучения окна моего кабинета были из рифленого стекла, так как напротив через дорогу было иностранное посольство.

После тематического отступления вернусь к проверке заводов. Из материалов комплексной проверки могу привести только один интересный момент. На одном из заводов химоружия было проведено крайне важное мероприятие. Из лучших работников завода была сформирована бригада для ликвидации аварийных ситуаций на территории страны. Те, кто создавал продукт, лучше всех знают, как с ним бороться. Легкое снаряжение было на квартирах, тяжелое - на складе. Я решил проверить боеготовность этой бригады. Чтобы сохранить секретность, об учебном характере тревоги знали трое: начальник производства, мой заместитель и я. В два часа ночи пошла вводная: в определенной точке страны потерпел крушение литерный поезд с определенным продуктом. От заводоуправления в город ушел автобус за бригадой. Я засёк время. Здесь грузили тяжелое оборудование, на аэродроме готовили к вылету самолет. Когда появился автобус, я затосковал: невозможно так быстро собрать бригаду и сделать два расстояния. Значит были предупреждены. Между тем бригада выстроилась для получения вводного задания. Начальник производства поблагодарил за образцовую службу и объявил тревогу учебной. Раздался мощный взрыв виртуозного мата. Для меня это звучало симфонической музыкой - не предупреждали.