Часть третья. Окончание школы
1. Послевоенный Кишинёв
Ещё в августе 1944 года для меня с мамой закончилась эвакуация. Отец вернулся с фронта за нами в Актюбинск и его направили работать в Кишинёв. Ехали в Молдавию со всем нехитрым скарбом: столом, стульями, одеждой, шкафом, сундуком и прочим, поэтому нам отвели целую теплушку. Шла война и нашу теплушку часто приостанавливали, отцепляли и снова прицепляли к попутным поездам. Зелёная улица была открыта только для составов с военным грузом, идущих на запад к фронту. Поездка сильно затянулась.
В Саратове нас ожидала очередная длительная перестыковка и отец взял меня с собой в город, чтобы показать своим родственникам. Родственников не помню, их было слишком много, запомнил только папину сестру, для меня, тётю Катю. Визит в Саратов был слишком коротким, зато я побывал на своей малой родине, которую покинул в полугодовалом возрасте!
После Саратова мы оказались в Харькове, где нашу теплушку задержали на несколько дней. Наконец нас прицепили к нужному поезду и мы оказались в Кишинёве. Отец остался в городе, здесь была его новая работа, а меня с мамой он на некоторое время отправил в город Сороки, километров на сто пятьдесят севернее Кишинёва, подождать пока весь город очистят от мин. К середине августа мы с мамой переехали в очищенный от мин город.
Жильё нам дали на улице Щусева 105 на втором этаже двухэтажного дома, квартира состояла из двух комнат, кухни, ванны и туалета, из большой комнаты был выход на огромный квадратный балкон. Вплотную к балкону давно кем-то был посажен грецкий орех, дерево преклонного возраста, достигшее своими ветвями крыши нашего двухэтажного дома.
Рядом с нашим домом, на следующем квартале находился дом-музей архитектора Щусева. Кажется, что именно он проектировал в Москве здание Киевского вокзала, но я, к большому сожалению, в это время был озадачен какими-то другими, более важными для меня проблемами и ни разу не заглянул в этот музей.
Судьба сложилась так, что я долго жил и учился в Молдавии и даже после окончания института приходилось бывать в Кишинёве во время очередного отпуска. В городе Сороках в Молдавии стали жить мои родные после ухода отца на пенсию.
Через некоторое время улица Щусева была переименована в Леовскую, по названию ближайшего к городу села Леово. Первое переименование произошло в 1948 году после нашего переезда из Кишинёва в город Сороки, а в последние годы, когда началась перестройка в стране, молдаване, наверняка, придумали более прозападное название этой обычной улице.
Вернёмся к событиям в Советской Молдавии. Шёл 1944-ый год, еще гремела война, но уже чувствовалось неминуемое приближение победы. С первого сентября 1944-го года в Кишинёве я должен был поступить в следующий, пятый класс, но в какую школу? Вместо смешанных школ в стране появились мужские и женские школы. Я хотел учиться только в мужской школе, хотя рядом с нашим домом находилась смешанная школа имени Пушкина. Мужская школа, в которую поступил я, находилась довольно далеко от дома, примерно в получасе ходьбы, на пересечении трёх улиц: Садовой, Армянской и Котовского, которая, удаляясь от города, переходила в Ганчешское шоссе.
Помню, что первым директором школы был раненный в ногу офицер-танкист. Он постоянно ходил в обыкновенной фронтовой шинели без знаков различия и всегда опирался на палку. Фамилии его не помню. Примерно через год директором стал гражданский педагог по фамилии Сафонов, который руководил школой продолжительное время. Семья директора жила в небольшом домике на территории школьного двора. Его сын Андрей, лет на шесть моложе меня, бегал во время большой перемены по двору школы и путался под нашими ногами.
Очевидно, проживая на территории школы, он считал школьный двор своим собственным.
Небольшое отступление от хронологии. Дело в том, что много лет спустя в Москве (я уже работал инженером в КБ-82), на одном из перекуров я стал вслух вспоминать прошлое рассказывать кому-то из сотрудников о своих школьных годах в Кишинёве. Я сказал, что учился в школе №3.
"Которая находится на углу Садовой и Армянской?" – вдруг вклинился в наш разговор какой-то молодой белобрысый специалист.
"Да, но откуда об этом знаешь ты?" – удивился я.
"Знаю, потому что директором школы был мой отец, Сафонов, а я бегал во дворе школы как в своём – мы жили на территории школы" – уверенно ответил молодой Сафонов.
Первые четыре класса я закончил отлично, с похвальными грамотами, а с пятого класса стали иногда появляться четвёрки. Был круглым отличником, пока мама контролировала мою учёбу.
В Кишинёве я проучился в пятом, шестом, седьмом и частично в восьмом классе, до начала четвёртой четверти. Но вернёмся к текущим событиям того сложного и радостного времени.
