Журнал Нева, Ленинград. Г. А. Коротков

Гл. 26. Журнал Нева, Ленинград. Г. А. Коротков

Илья Борухович Голанд у Эрмитажа на набережной Невы, Санкт-Петербург.

Фото Бориса Голанда, май 1977 года.

***

С журналом «Нева» Илья Борухович Голанд работал с 1955 по 1960 годы, на письмах стоят подписи В. И. Шейко (исполняющего обязанности заместителя главного редактора журнала «Нева») и Г. А. Короткова (заведующего художественным отделом журнала «Нева»). В первом номере журнала за 1955 год на вклейке была помещена цветная фотография Ильи Голанда «Ледоход на Неве» под символическим названием «Лед тронулся...». В те годы творческая интеллигенция Ленинграда была заинтересована в толстом журнале и возлагала на него большие надежды. В «Неву» отца привел Геннадий Андреевич Коротков, человек интересный и по-своему замечательный. По образованию он был архитектором. Геннадий Андреевич знал фотографа по журналу «Архитектура и строительство Ленинграда», где часто публиковались его работы; Геннадий Андреевич Коротков работал в журнале «Нева» художественным редактором со дня его основания.

По заданию редакции отец посещал мастерские многих талантливых художников Ленинграда: Мыльникова, Соколова, Лебедева, Моисеенко, Кабачека, Непринцева, Орешникова – и фотографировал их работы на цветную пленку. А потом репродукции картин публиковались на цветных вклейках журнала в рубрике «По мастерским ленинградских художников».

***

В 60-е годы, когда картины из собрания Дрезденской галереи покидали нашу страну, Илья Борухович Голанд был командирован редакцией журнала «Нева» в Москву, в музей им. А. С. Пушкина, для фотосъемки. Необходимо было сделать цветные фотографии картин и комплекты цветоделенных диапозитивов для их воспроизведения на выставочном стенде (вклейке). В поездке мастера сопровождала жена, Анна Андреевна Голанд.

С заданием фотограф справился, и весьма успешно, но, возвращаясь в Ленинград поздней осенью в гололед на своем автомобиле, попал в аварию. Машина сделала тройное сальто и опрокинулась на крышу. Коробки с негативами высыпались в снег, но их подобрали; ничего не засветилось, и таким образом была спасена двухнедельная напряженная работа. Какова же была радость детей, когда отец и мать вернулись домой!

***

Впоследствии отец сам ходил на художественные выставки и выискивал «изюминки» для журнала. При этом он продолжал вести интенсивную съемку Ленинграда и пригородов, ездил работать в Москву. Редакция «Невы» первой увидела детище фотохудожника – цветной фотоальбом «Москва». Илья Борухович показывал в редакции макеты и других, так и не осуществленных изданий.

В 1960 году, на праздновании пятой годовщины со дня основания журнала, Илья и Анна Голанды были официально приглашены на юбилейный вечер в редакцию журнала «Нева» (Невский проспект, 3), где тогда собралось руководство, сотрудники, писатели, художники, артисты.

***

За плодотворное сотрудничество с редакцией Илья Борухович Голанд в 1960 году по рекомендации журнала «Нева» был принят в Союз журналистов СССР. В семейном архиве есть удостоверение Ильи Голанда, Члена Союза Журналиста СССР.

***

Илья Голанд проработал в «Неве» вплоть до безвременной кончины Геннадия Андреевича Короткова.

Просматривая в настоящее время журналы «Нева» периода 1955–1960, мы не нашли в выходных данных фамилии Короткова.

Личная судьба этого незаурядного человека трагична. Еще до войны Геннадий Андреевич был женат, у него было две дочери. Служил офицером. Во время войны он потерял связь со своей семьей. Он знал, что его жена и дети были эвакуированы из Ленинграда, но сведений о них не получал долгие годы. По Всесоюзному розыску их не нашли. Трудно переоценить его переживания. Он считал, что его семья погибла. Примерно спустя 10 лет после окончания войны Коротков получил письмо от младшей дочери, которая сообщила, что во время эвакуации супруга с дочерьми оказалась во французской зоне Германии, и они остались там жить. Жена была уверена, что Геннадий Андреевич погиб, так как ее поиски были тоже напрасными. Потом она вышла замуж за французского летчика-офицера, который удочерил девочек. В Париже они получили хорошее образование.

Дочери-студентки постоянно интересовались своими корнями: откуда их мать и почему они знают русский язык? Их новый отец был недоволен этим обстоятельством, так как по службе мог потерять работу. Однажды пришло письмо из Австралии на русском языке от знакомых матери. Дочери заставили мать рассказать о содержании этого послания. Девочки жили под фамилией отчима и не знали о своем происхождении. Письмо содержало сведения о человеке из СССР Короткове Геннадии Андреевиче, который жил в Ленинграде, работал редактором журналов «Нева» и «Архитектура и строительство Ленинграда» и преуспевал в этом. Кто это? О ком идет речь? Так как дочери были уже взрослыми, мать рассказала им все. Этим человеком был их родной отец. Старшая дочка вышла замуж и уехала жить в Швецию. Младшая дочь, которая к тому времени уже воспитывала своего ребенка, написала письмо в Ленинград отцу и приехала к нему из Франции. Голанд был в дружеских отношениях с Коротковым, поэтому они вместе поехали в порт их встречать. Когда Геннадий Андреевич увидел ее с внучкой, ему стало плохо, он потерял сознание и долго не мог опомниться – дочь напомнила ему молодую жену, а внучка – дочь.

Родители познакомились с ними, фотографировали их. Дочь поселилась у своих родственников. Трое братьев Г. А. Короткова были образованными людьми: один из них был профессором математики, другой – известным химиком, третий – театральным художником. Дочь осталась жить в Ленинграде, вышла замуж.

Геннадий Андреевич был заботливым, внимательным и отзывчивым человеком. Он помог отцу, у которого было трое детей, получить новую квартиру по рекомендации журнала «Нева». В конце жизни Геннадий Андреевич тяжело болел. Мои родители были на его похоронах. Они видели и понимали, насколько сильно переживала его дочь. Она сказала: «Не успела я тебя найти, а ты ушел из жизни…».

***

В одном из номеров журнала «Нева» были опубликованы фотоэтюды Ильи Голанда и короткая заметка о нем, в которой фотограф был назван «человеком на одной ноге». Это было далеко от истины, так как он был не на «одной ноге», а на одном протезе.

Но это - признание, пусть небольшое, того, что был такой замечательный человек – Илья Борухович Голанд.