авторов

1427
 

событий

194052
Регистрация Забыли пароль?

Начало - 1

05.03.1953
Кушка (Серхетабад), Туркменистан, Туркменистан

Начало

 

  Никак не могу вспомнить момент появления на свет. Самое раннее воспоминание – керосиновая лампа, занавеска, отделяющая комнату от кухни. Я лежу в кровати-качалке, сооружённой отцом по случаю позднего, непредвиденного ребёнка. Лампа удивительно красива, витиевата и серебрится. Мама приходит из темноты и вынимает стекло лампы, комкает газетные листы, протирает стеклянную колбу и ставит её на место. Гладит меня по голове и даёт корочку чёрного хлеба. Утром просыпаюсь, и тело принимает уколы засохших крошек.

Мама позже смеялась:  

-Тебя иначе не уложишь ко сну!

Но однажды я, засыпая, просто из любопытства, плюнул в сторону лампы, и стеклянная колба, издав звук, напоминающий сухой кашель, разлетелась на осколки, абсолютно не соизмеримые друг с другом!

За занавеской стоит стол, около него казарменная табуретка (с прорезью для ладошки посередине). Потом  табурет на столе. На этой табуретке сижу я, и отец пытается ручной машинкой оставить мне чубчик. Я ору при каждом неудачном движении его рук и не понимаю, что через полвека эта причёска будет писком моды у молодых.

И более поздние воспоминания.

 

Кушка. Ко мне приходит приятель (если это понятие можно применить к трем годам моего возраста), его отец приехал из командировки на границу с Афганистаном.  Мы летим, как угорелые, к финскому домику (очень популярному строению тех лет) и я, с размаху, споткнувшись о порог на входе в квартиру, хлопаюсь носом об пол! Кровь – ручьём! Слёзы и прочие речетативы.

Успокоить меня очень просто: достаточно потрогать эфес огромного палаша, лежащего на столе. Рукоять огромна, ножны до простоты истерты. И ужасно тяжёл! Неимоверно тяжёл! Кровосток распускает блики и… всё.

Потом сплошной чёрный цвет. Мама в чёрном платке, соседки в слезах и офицеры в полевой форме.…Умер Сталин.

Там же, в Кушке, поход на стадион. За стадионом вокзал. Недалеко от него поворотный круг для локомотивов, поскольку железная дорога кончается, и наши новенькие грузовики идут в Афганистан своим ходом. А с другой стороны границы гонят отары овец.

На стадионе пограничники гарцуют на конях, рубят лозу, мотоциклисты демонстрируют искусство вождения. В памяти отчётливо отпечаталось, как они проезжали по доске, положенной на барьер в виде качели. На трибунах всё население гарнизона. Наверное, это связано с каким-то праздником.

И ещё одно воспоминание о Кушке. Я впервые в жизни увидел снег. Он выпал под утро. Солдаты умудрились откопать где-то две пары лыж и на них  спускались со склона, который начинался за нашим домом и вёл к штабу части. После этого события меня преследовала идея соорудить лыжи самому почему-то из досок от бочки.

Ранней весной пустыня буйно цветёт. Как-то Сашка (мама почему-то его называла Шуриком) взял меня с собой в поход за дикими тюльпанами. Скорее всего, не взял, а просто ему было велено приглядывать за мной. Мы долго бродили по сопкам, по пути обследовали каменный крест, который, по преданию, велел соорудить кто-то из правителей всея Руси, обозначая самую южную точку империи. У подножия этого сооружения был вход, обозначенный несколькими ступеньками, спускающимися к железной двери. И там было полно ящериц. Дальнейшее воспоминание всплывает в виде колючей проволоки, огораживающей блиндаж, из которого выбегает солдат с автоматом ППШ и усиленно рекомендует нам покинуть огороженную территорию, на которой растут тюльпаны удивительной силы и красоты. Почти по Высоцкому: - а на нейтральной полосе цветы…

Мы набрали по охапке тюльпанов и двинулись домой. По пути Сашка вспомнил о легендарном «молочке», добываемом из клубня тюльпана. Это молочко в процессе жевания должно превратиться в подобие нынешней жевательной резинки после многократного употребления. Короче, мы нажевались.

Остальное можно не комментировать. Приличная порка не состоялась по причине ужасной рвоты, одолевшей нас. Этот кошмарный таз с почерневшим содержимым так и стоит перед глазами.

В итоге, остался маленький букетик, который мама поставила в полулитровую банку, а остальные цветы были просто выброшены. С тех пор стараюсь не рвать живые цветы.

И ещё. Во дворе, рядом с дувалом, отгораживающим военный городок от аборигенов, рос замечательнейший дуб (довольно распространённое дерево в южных широтах.) Кстати, на Грушинке  тоже  растут дубы вдоль Волги, где мы с тобой гуляли по утреннему туману. Так вот, этот дуб однажды умудрился получить среди бела дня молнию, по полной программе! Это было зрелище! Расщеплённый ствол у основания и остальное -  во всей своей цветущей красе на раскалённом песке.

А потом традиционная встреча возвращающихся с учений  отцов. Жители военного городка стоят вдоль дороги и выглядывают колонну студебеккеров с орудиями на прицепе. В кузовах рядами сидят бойцы, а в одной из кабин мой отец. Он обязательно прикажет притормозить и втащит меня в кабину. После, по приезде, будет подписывать какие-то бумаги, ходить по кабинетам, звонить по телефону (так я впервые увидел телефонный аппарат), раскручивая рукоять эбонитового ящика.

Рыбалка тоже заслуживает внимания. Только сейчас понимаю, что отец, как любой выходец из сибирской деревни, в душе был рыбаком. Если к этому прибавить его опыт жития на Амуре, на Камчатке, на Сахалине и т.д.

Однажды (это ещё было в Кушке) он нас с Сашкой повёл на реку (тоже Кушка) порыбачить.

Всё оказалось очень просто. Берём взрывпакет (брикет, похожий на прессованные опилки с торчащим шнуром), поджигаем шнур и бросаем в речку… ничего не получается! Повторяем, но подожжённый пакет кладём в пустую консервную банку и запускаем по реке. Ждём взрыва. В итоге: приезжают танки (очень похожие на Т-34), форсируют многократно бедную реку. Она отвечает тем, что съедает их гусеницы камнями, которые, наверное, ещё помнят копыта конницы Александра Македонского.

Опубликовано 08.07.2022 в 22:09
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Юридическая информация
Условия размещения рекламы
Поделиться: