***
Карпенко Владимир Илларионович – родился 29 июля 1951 г. в с. Карасин, Маневейского района, Волынской области. В 1954 г. из-за голода и безработицы, родители с тремя детьми (трое умерли в военные и послевоенные годы) переехали в Приморский край, в небольшой хутор, где было четыре избы. Здесь В. И. в 1968 г. закончил среднюю школу. В том же году он поступил в Дальневосточный институт рыбной промышленности и хозяйства (Дальрыбвтуз) в г. Владивостоке на специальность «ихтиология и рыбоводство».
После окончания института в 1973 г., В. И. был принят на работу в КоТИНРО на должность младшего научного сотрудника в лабораторию морского периода жизни тихоокеанских лососей, которую возглавлял д. б. н. И. Б. Бирман.
В 1983 г. В. И. защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата биологических наук, а в 1997 г. – доктора биологических наук. По докторской диссертации он опубликовал книгу «Ранний морской период жизни тихоокеанских лососей (1998).
С февраля 1984 г. В. И. работает в должности старшего научного сотрудника, а с марта 1991 г. – начал заведовать лабораторией морского периода жизни лососей. В ноябре 1998 г. – стал заместителем директора по науке, а с января 2002 г. – главным научным сотрудником КамчатНИРО, курирующим лососевую тематику.
Начиная с 1993 г., В. И. работает в Северо-Тихоокеанской международной комиссии по анадромным рыбам (NPAFC) в качестве эксперта. Был участником всех ежегодных сессий комиссии и всех рабочих заседаний. В 1995, 2001 и 2002 г. – руководил российской делегацией.
Кроме того, В. И. являлся членом делегации СССР и России по минтаю, сельди, палтусу и лососям в международном сотрудничестве. Участвовал в работе международной комиссии PICES, а также некоторых общественных международных организаций.
В. И. – бывший член КПСС (в 1991 г., по идейным соображениям, из нее вышел). В январе 2006 г. В. И. перешел на работу в Камчатский государственный технический университет (КамчатГТУ) и возглавил там кафедру ихтиологии. Одновременно продолжает успешно работать главным научным сотрудником в КамчатНИРО (на 0,5 ставки). Весной 2007 г. ему присвоили звание профессора.
За время многолетней работы В. И. Карпенко сделал несколько изобретений и опубликовал более 110 научных работ, включая три монографии (две из них в соавторстве).
С Владимиром Илларионовичем мы учились в одной группе ихтиологов. Три года прожили в студенческом общежитии Дальрыбвтуза по ул. Луговая 52 (в соседних комнатах).
За время учебы особенно близки не стали. Он дружил с братьями Богдановыми (один из них, Валерий Дмитриевич – многие годы был ректором КамчатГТУ), а я – с Анатолием Великановым, который в настоящее время заведует лабораторией морских промысловых рыб в СахНИРО. Закончил учебу в институте с отличием.
В студенческие времена, В. И. уже вел научную работу. Им руководил наш заведующий кафедрой – к. б. н. Лев Николаевич Беседнов, высококлассный специалист и одаренный преподаватель и лектор. Почти 40 лет спустя, из всех его лекций всегда вспоминаю только одно: «Сухое шампанское «Брют» лучше всего закусывать сушеной икрой кефалей». А если серьезно, то Лев Николаевич и его кафедра нас многому научили.
По распределению, В. И. попал в лабораторию морского периода жизни лососей КамчатНИРО и многие годы проработал в ней под руководством д. б. н. И. Б. Бирмана и к. б. н. Л. Д. Андриевской.
За годы жизни на Камчатке, мой «однокашник» Володя Карпенко несколько раз сыграл решающую роль в моей судьбе.
Прежде всего, я благодарен ему за то, что в 1975 г. он познакомил меня с Татьяной Томчишиной, которая стала впоследствии моей женой. Сейчас у нас уже две взрослых дочери – Юлия и Анастасия.
С Татьяной он познакомился на городской комсомольской конференции и привел ее ко мне в гости на 10 км, где я снимал квартиру. Татьяна, по образованию, инженер-строитель (молодой специалист, приехавший на Камчатку по распределению). Ее отец был военным и, в этот период, родители проживали в Петропавловске.
Как только мой сын Александр приехал на работу в КамчатНИРО, В. И. сразу же стал его опекать. Всегда его прилюдно хвалил и поддерживал. Стал руководителем кандидатской диссертации, которую Александр с блеском защитил в 2003 г. в ТИНРО во Владивостоке. В полном смысле этого слова, В. И. стал его старшим другом и наставником.
В разговорах со мной, Александр отзывался о В. И. всегда очень тепло и уважительно и признавал его одним из крупнейших отечественных ученых современности, изучающих тихоокеанских лососей. Безоговорочно, В. И. поддерживает Александра всегда и сейчас, а Александр – своего учителя.
Против меня, В. И. никогда не настраивал Александра, держался подчеркнуто нейтрально. Конечно, мне очень жаль, что мой «однокашник» Володя Карпенко за многие годы дружбы с моим сыном ни разу не «догадался» сказать Александру, что надо все-таки наладить нормальные отношения с отцом, но это его право. Как мне кажется сейчас, уже много лет спустя, не исключено, что такая позиция В. И. очень даже устраивала.
Все годы, сколько его знаю, В. И. был исключительно принципиальным в отношении чистоты науки. Его принципиальность широко известна всему КоТИНРО (КамчатНИРО) и далеко за его пределами.
В свое время, очень поразил один случай исключительно высокой «принципиальности» В. И. и об этом хочу рассказать.
В. И. Карпенко многие годы являлся членом редакционной коллегии КоТИНРО (КамчатНИРО), выпускающей наш институтский сборник научных трудов, первый номер которого вышел из печати в 1991 г.
В то время по заказу д-ра Ричарда Бимиша (Тихоокеанская биологическая станция, г. Нанаймо, Британская Колумбия) я работал над книгой «Азиатская нерка», которую планировал издать на английском языке в Канаде. Предполагалось, что она будет издана также и на русском языке в РФ.
В книгу (из совместного научного отчета), включил материалы Т. Н. Травиной и С. А. Травина по питанию молоди нерки и трехиглой колюшки в бассейне оз. Азабачьего.
Однажды ученый секретарь Татьяна Илларионовна Толстяк сказала мне, что первый выпуск трудов КоТИНРО будет состоять из двух книг и есть возможность, если хочу, дополнительно туда что-то написать.
Исходя из этого, в предполагавшийся первый сборник КоТИНРО, написал совместную статью с Татьяной и Сергеем Травиными объемом 16 страниц, где кратко рассмотрел все итоги исследований по питанию нерки и ее пищевых конкурентов в оз. Азабачьем в 1989-1990 гг.
Статью отдал в издательский отдел. На первом этапе, В. И., который исполнял обязанности председателя редакционной коллегии, сказал, что допустимый объем принимаемых статей только 12 страниц. Поэтому необходимо сократить. Я сократил совместную статью до этого объема и одновременно на 5 страниц написал маленькую статью, где авторами проставил Татьяну и Сергея Травиных (без меня).
Статью Травиных В. И. взять согласился. О моей статье (в соавторстве с Травиными), В. И. пояснил, что она не может быть опубликована, т. к. у меня в сборнике уже есть две статьи, которые сданы раньше, а это предел. Резон в этом имелся, но я просил сделать исключение, так как эта третья статья важнее не для меня, а для молодых специалистов Татьяны и Сергея Травиных. Это будет для них первая публикация. Забирать какую-то из двух своих статей, тогда не стал, т. к. они уже прошли полную редакторскую подготовку.
Но В. И. был непреклонен: раз уже есть в печати две публикации – значит нельзя!!!
Как вариант, он предложил вообще убрать мою фамилию из заголовка совместной статьи, тогда эту статью он согласен опубликовать. Я отказался, так как еще не слышал такого, чтобы кто-то писал статью за других и сам себя убирал из соавторов.
В итоге, обе статьи по питанию не стал сдавать в печать, т. к. как они имели перекрестные ссылки. Вот ведь, насколько человек может быть принципиальным!!!
После этих событий, к «принципиальности» В. И., я стал относиться с опасением и осторожностью. И, как оказалось, не зря.
В. И. проявил свою принципиальность и в обсуждении на ученом совете КамчатНИРО моей докторской диссертации не сказав ни одного доброго слова в ее адрес, считая ее «сырой и недоработанной».
Проявил свою принципиальность В. И. и в 1995 г., когда я, ранее защитив докторскую диссертацию, подал заявление в аттестационную комиссию с просьбой аттестовать на главного научного сотрудника лососевых исследований института.
В принципе, возражений у нашего директора М. М. Селифонова о введении такой должности в институте не было. Но за несколько дней до заседания комиссии, Т. И. Толстяк подошла ко мне и сказала, что В. И. нашел инструкции СССР (уже давно стала Российская Федерация) по отраслевым институтам за 1988 г., где указано, что главный научный сотрудник (помимо докторской степени) должен иметь обязательно и звание профессора.
Члены аттестационной комиссии решили: раз новых инструкций еще нет (а как же тогда вообще можно было проводить плановую аттестацию в институте ???), то, исходя из старых положений, рассматривать мое заявление не станут. В результате, в 1995 г. меня избрали только ведущим научным сотрудником.
Позже, в 2001 г., когда я вновь подал заявление на занятие должности главного научного сотрудника, в институте уже имелись инструкции РФ от 1992 г. В них четко указывалось, что для занятия должности главного научного сотрудника не обязательно иметь звание профессором.
На аттестации В. И. выступал и голосовал против избрания меня на должность главного научного сотрудника, мотивируя заботой о моем здоровье. Не скажу, что эта «забота» растрогала. Скорее, наоборот. И вновь, в 2001 г., меня избрали ведущим научным сотрудником.
Но в начале 2002 г., В. И., находясь на должности заместителя директора по науке, сам подал заявление на избрание его главным научным сотрудником. Я, как член аттестационной комиссии, проголосовал «за».
В своем выступлении мотивировал тем, что в институте по лососевой тематике обязательно должен быть главный научный сотрудник. И этот специалист, за его пределами, должен отстаивать научные позиции КамчатНИРО, среди главных и ведущих специалистов других научных учреждений. После утверждения в должности, В. И. освободили от поста заместителя директора по науке.
На очередной переаттестации, в 2006 г. главный научный сотрудник в КамчатНИРО уже имелся. Поэтому, я сразу же написал заявление на аттестацию меня ведущим научным сотрудником и стал им. По положению, в нашем институте, по крайней мере в лососевой тематике, может быть всего один главный научный сотрудник.
Чтобы более полно охарактеризовать В. И., приведу текст его обоснования на представления мне звания «Почетный работник рыбного хозяйства РФ». Я очень удивился, прочитав этот текст, зная, что его автором являлся В. И.
До этого, от него за многие годы работы практически не слышал добрых слов в адрес своих исследований, высказанных публично (единственное исключение – биографическая статья в юбилейном сборнике за 2002 г.). Меня В. И. только критиковал и прилюдно всегда перечил. И, если он соглашался со мной в чем-то в личных разговорах, то всегда подчеркнуто делал вид, что делает мне очень большое снисхождение и одолжение. Приводится дословно:
Считаю необходимым включить в список кандидатов на присвоение звания «Почетный работник рыбного хозяйства РФ» вед. н. сотр. Бугаева В. Ф.
Основание:
1 – В. Ф. Бугаев с большим трудом попал на Камчатку, т. к. в то время не имел возможности получить распределение в КоТИНРО, а родился и вырос и проходил практику здесь и не мыслил работать в другом регионе. Он отдал все свое время и здоровье изучению камчатской нерки.
2 – Он является первым исследователем, который прошел всю р. Камчатку от истоков до устья, собрав уникальный биологический материал, который является фондом института и представил его в публикациях. Количество и объем публикаций занимает первое место среди сотрудников КамчатНИРО за всю историю этого института (хотя, я согласен, что многие из них все же «шелуха-чешуя»). В этом деле он «переплюнул» таких исторических «ассов», как Ф. В. Крогиус, или современных – В. В. Максименков или А. М. Токранов. Причем его суммарный багаж публикаций не менее, чем нас (пятерых) – тех кто решал этот вопрос на заседании.
3 – Имея «своеобразный» характер, он первым пошел против признанных авторитетов в определении возраста нерки – Ф. В. Крогиус и С. М. Коновалова, доказал, что возраст этого вида зависит от условий обитания в тех или иных пресных водоемах, пересмотрел возрастную структуру многих стад и внедрил этот опыт в мировую практику (и это признано). По этой причине он защищал кандидатскую диссертацию без руководителя.
4 – В. Ф. Бугаев явился пионером новой волны докторов наук в нашем институте, не считая В. С. Варнавского, который возвратился в институт именно за этим. Причем сделал он это очень легко, в отличие от его последователей. Хотя я должен признать, что «настоящие» доктора наук нашего института – не являются классическими. Но это факт.
5 – В. Ф. Бугаев долгое время был самым ярким примером применения знаний об экологии вида в регулировании промысла лососей. Он постоянно включался в штаб путины на р. Камчатка и в институте; в том числе и на многих сессиях КоТИНРО его деятельность в этом деле даже оценивалась, как эталон, наряду с такими специалистами, как Б. Б. Вронский, И. И. Куренков, Л. Е. Грачев и др. Хотя из-за своих черт характера, все же В. Ф. Бугаев ученый-одиночка. Он не смог показать организаторские черты административного руководителя. Не учитывать это – нельзя.
25.05.2001 Подпись Карпенко В. И.
Получается, что, в отношении меня, на словах В. И. Карпенко многие годы говорил одно; на бумаге, когда это требовалось совершенно необходимо, он писал совершенно другое; а думал и думает, вероятно, он о чем-то о своем… Как каждый из нас!!! Но, только непонятно, откуда у В. И. такое пренебрежение к изучению вопросов роста рыб – «шелуха-чешуя»?
Раз уж В. И. писал об этом, хочется высказаться по поводу его мнения, относительно того, что я ученый-одиночка. Как сейчас понимаю – это миф или «ярлык», который мне приклеили в нашем институте те, кому это было необходимо. Ведь в науке, как уже писал, если не могут достать по научным результатам, формируют «общественное мнение».
С одной стороны это так: за все годы работы я не имел (и сейчас не имею) даже постоянно работающего на меня лаборанта, в отличие от В. И., у которого с самого начала имелась рабочая группа, а затем он многие годы руководил лабораторией.
Нельзя сравнивать разные лаборатории, в которых в силу специфики работы, существуют объективные причины и где, за редким исключением, существует разделительный принцип «один человек – один вид» или – «один вид, но районы разные».
В лаборатории лососевых рыб, практически все специалисты, прогнозирующие отдельные виды, работают одни. В период, когда заканчиваются общелабораторные работы, такие как набор чешуи, переписка чешуйных книжек в журналы, подготовка материалов для международных конвенций, лаборанты могут работать по индивидуальным программам сотрудников. Это повезло, если у тебя есть друг-лаборант, подруга-лаборант или родственник-лаборант, который сидит с тобой в одной или соседней комнате.
Мне просто не повезло с комнатой, т. к. Ж. Х. Зорбиди всегда считала, что весь технический персонал нашей комнаты должен работать только на нее.
Не говорю о случайных мелких работах, которые мне, иногда, «перепадали» в нашей комнате, а говорю – о систематической технической помощи. За свою жизнь я неоднократно обращался ко всем заведующим нашей лаборатории – от Б. Б. Вронского до Е. А. Шевлякова – с просьбой помогать систематически с обработкой материалов, но дальше обещаний дело не пошло.
Нисколько не сомневаюсь, что если бы мне дали 2-3 человека, реальную рабочую группу, которую мог бы обучить и контролировать, и которая работала бы по моей программе, то все из них (кто хотел) через 7-10 лет стали бы кандидатами биологических наук или находились уже на подходе. Кроме того, все эти люди имели бы печатные публикации.
Совместно с В. А. Дубыниным, переломили существующий в нашей лаборатории принцип «один вид, но районы разные» и с 1985 г. стали работать вместе. За это время опубликовали около 40 совместных научных статей.
Могут возразить, что с В. А. вы работаете с 1985 г., а он до сих пор не защитил кандидатскую диссертацию.
На это хочу ответить только одно: «Я не знаю, почему он этого не делает. Владимир Александрович мог совершенно свободно написать и защитить кандидатскую диссертацию еще 15-20 лет назад. Сейчас он имеет материалы, чтобы написать и защитить даже две различные по тематике диссертации. Ему никто не мешает. Буду рад, если он это, наконец, захочет. Вероятно, нет экономических стимулов в науке. Честолюбие больше влияет в молодости, а в зрелом возрасте важнее «экономика». Диссертации лучше защищать в соответствующем им периоде».
Большое количество статей (около 60), написанных преимущественно по моей инициативе, в соавторстве с сотрудниками нашего института – Н. П. Антоновым, Л. А. Базаркиной, В. Н. Базаркиным, Г. В. Базаркиным, Т. Л. Введенской, Н. В. Варнавской, Б. Б. Вронским, Л. Е. Грачевым, В. А. Дубыниным, В. И. Карпенко, С. Г. Коростелевым, К. Л. Максименковым, А. В. Масловым, Л. В. Миловской, К. Ю, Непомнящим, И. А. Носовой, А. Г. Остроумовым, М. М. Селифоновым, Е. А. Погодаевым, А. М. Токрановым, Т. Н. Травиной, И. В. Тиллеров, И. Н.. Янченко – скорее свидетельствуют о желании работать совместно, чем одному.
Кроме того, мной в соавторстве с Б. Б. Вронским, Л. О. Завариной и др., Ж. Х. Зорбиди, А. Г. Остроумовым и И. В. Тиллером написана монография «Рыбы реки Камчатка» (2007); в соавторстве с А. В. Масловым и В. А. Дубыниным – научно-популярный фотоальбом «Озерновская нерка» (2009). Имею совместные публикации и с сотрудниками других институтов: например, фотоальбом с В. Е. Кириченко «Нагульно-нерестовые озера азиатской нерки» (2008).Считаю, что слухи о том, что я ученый-одиночка сильно преувеличены. Я не ученый одиночка, а, скорее, нормальная «рабочая лошадь»!!!
Во всяком случае, если уж за что-то брался, то у меня почти все получалось. Жизненный принцип – всегда, непременно, доводить начатое дело до логического конца и публикации.
Книга, которую Вы читаете, это тоже часть моей жизни. Именно жизнь, и навешанный «коллегами» ярлык «ученый-одиночка», заставили написать и опубликовать эту субъективную автобиографию. Слишком много случалось у меня устных недоговоренностей с некоторыми институтскими «ребятами» за период работы в КамчатНИРО.
Как писал В. И. Карпенко в обосновании на присвоения мне звания «Почетный работник рыбного хозяйства РФ», в силу своего характера я не проявил качеств, необходимых для административного руководства. Но для ученого – это не недостаток. Не могут же все ученые быть администраторами, нужно кому-то и «двигать науку». Мне просто не дали шанса стать заведующим лабораторией или сектором, т. к. в КоТИНРО (КамчатНИРО) всегда имелось много индивидуумов, желающих быть административными руководителями.
Но в том, что не стал администратором, как сейчас понимаю, и заключается мое счастье. Вспомните Принцип Питера: «Уходите, пока Вас не продвинули».
Попытался стать главным научным сотрудником – раз, попытался – два, а затем это место, на которое я претендовал, стало занято В. И. Карпенко (третьей попытки не предпринимал, она не имела смысла. Главный научный сотрудник на каждой ведущей тематике может быть только один).
Все, что произошло в КамчатНИРО, мной сделано по науке, но эта наука называется «иерархология», а не «карьерология». Правда, не все решаются воспользоваться ее рекомендациями. А вдруг получится? А вдруг продвинут?
Свободное копирование
