Западный фронт, 26 октября 1942 г.
[…]
День опять пролетел, и опять не выдалось ни одной свободной минуты…
Я общаюсь с разными людьми, часто с бургомистром и его сестрой, и очень завидую его старому кабинету, заваленному множеством бумаг; он просто сойдет с ума от наших поручений и требований квартир; бургомистр очень милый человек, он постоянно в разъездах, но я завидую ему, хотя работы у него невпроворот. Чего только мне не приходится доставать! Машину для каптенармуса, пишущую машинку, печи, это чистое безумие, но, как бы то ни было, я со всем справляюсь; мне бы, конечно, хотелось, чтобы у меня осталась лишь должность переводчика, но так, видимо, не получится, однако надеюсь что-нибудь придумать, чтобы избежать дежурств, только бы не это каждодневное скучное однообразие! […]
Чрезмерно длительное общение с французами необычайно утомляет, все они непреклонны в своем убеждении, что мы проиграем войну; в самом деле, очень странно, отчего мы — так и хочется сказать — необычайно скромны в своих требованиях квартир и во всем остальном; мы уже больше не выступаем в роли победителей. […]
Занятый в основном приятными делами, я здесь почти не замечаю времени, однако приходится, естественно, сталкиваться и с неприятными вещами, но в конце концов, не будь этого, я бы жил, как в Раю.
Плохо только, что нет хорошего жилья, мы все расквартированы в школе, почти двести человек, по двадцать пять человек в одной комнате, без столов и без стульев; я прихожу в свою комнату только вечером, когда ложусь спать, да еще днем во время обеда на четверть часа, потом я ухожу опять, но по-настоящему «родного пристанища» все-таки нет.
Вообще, в последний месяц все в нашей жизни как-то временно; но так всегда бывает при формировании новой части и может длиться месяцами, прежде чем все обустроится; если будущей весной я снова вернусь сюда, наше положение здесь, возможно, станет уже более определенным, и мы будем находиться, видимо, на побережье.
[…]