У тети Тани, когда она бывала не в духе из-за пролитого кофейника или проигранной партии в крокет, была привычка посылать всех к черту. На это Лев Николаевич написал рассказ "Сусойчик".
"Дьявол — не главный дьявол, а один из ординарных дьяволов, тот, которому поручено заведование общественными делами, называемый "Сусойчик", был очень встревожен 6 августа 1884 года. С утра стали являться к нему посланные от Татьяны Андреевны Кузминской.
Первый пришел Александр Михайлович, второй — Миша Иславин, третий — Вячеслав, четвертый — Сережа Толстой и под конец Лев Толстой-старший, в сообществе князя Урусова. Первый посетитель, Александр Михайлович, не удивил Сусойчика, так как он часто, исполняя поручение супруги, являлся к Сусойчику.
— Что? опять жена прислала?
— Да, прислала, — застенчиво сказал председатель окружного суда, не зная, как подробнее объяснить причину своего посещения.
— Частенько жалуешь. Что надо?
— Да ничего особенного, кланяться велела, — с трудом отступая от истины, промямлил Александр Михайлович.
— Ну хорошо, хорошо, бывай чаще, она у меня работница хорошая.
Не успел Сусойчик проводить председателя, как явилась молодежь, смеясь, толкаясь, прячась друг за друга.
— Что, молодцы, моя Танечка прислала? Ничего, и вам побывать не мешает. Кланяйтесь Тане, скажите, что я ей всегда слуга. Бывайте, приведется, и Сусойчик пригодится.
Только раскланялась молодежь, как явился и Лев Толстой, старик, с князем Урусовым.
— А-а, старичок! Вот спасибо Танечке. Давно уж не видал старичка. Жив-здоров? Чего надо?
Лев Толстой в смущении переминался с места на место.
Князь Урусов, вспомнив дипломатические приемы, выступил вперед и объяснил появление Толстого его желанием познакомиться с самым старым и верным другом Татьяны Андреевны.
— Les amis de nos amis sont nos amis.
— Так, xa, xa, xa, — сказал Сусойчик. — За нынешний день надо наградить ее. Прошу вас, князь, передайте ей знаки моего благоволения.
И он передал ордена в сафьяновой коробке. Ордена составляют: ожерелье из хвостов чертенят для ношения на шее и две жабы: одну для ношения на груди, другую— на турнюре.
Лев Толстой (старый)".
"ИДЕАЛЫ ЯСНОЙ ПОЛЯНЫ
Лев Николаевич.— 1. Нищета, мир и согласие. 2. Сжечь все, чему поклонялся,— поклониться всему, что сжигал.
Софья Андреевна.—1. Сенека. 2. Иметь сто пятьдесят малышей, которые никогда бы не становились большими.
Татьяна Андреевна.—1. Вечная молодость. 2. Свобода женщин.
Илья.— Тщательно скрыть, что есть сердце, и делать вид, что убил сто волков.
Big Маша. — Общая семья, построенная на началах грации и орошаемая слезами умиления.
M-me Seuron.— Изящество.
Вера. — Дядя Ляля.
Князь Урусов.— Расчет в крокет и забыть все земное.
Всех малышей.— Напихиваться целый день всякой дрянью и изредка, для разнообразия, зареветь благим матом.
Таня.— Стриженая голова. Душевная тонкость и постоянно новые башмаки.
Леля. — Издавать газету "Новости".
Княгиня Оболенская —Счастье всех и семейность вокруг.
Little Маша, — Звуки гитарных струн.
Трифоновна.— Ихняя свадьба.
ТЕТЕ ТАНЕ
При погоде при прекрасной
Жили счастливо все и Ясной,
Жили, веселясь.
Вдруг пришло на мысль Татьяне,
Что во Ясной во Поляне
Нельзя вечно жить.
Говорит себе Татьяна:
"Нужно поздно или рано
Детям аттестат.
Отдам девочек в науку,
Произведу во всяку штуку,
Будут за мамзель".
Накупили книг, тетрадей.
Рады ль девочки, не рады,
Стали обучать.
И учились без печали,
Но когда закон начали,
Дело не пошло.
Никак Маша не усвоит,
А уж Вера в голос воет:
Не люблю закон.
И, бедняжка, разбирая
Смысл изгнания из рая,
Вера говорит:
"Нам велят учить закон,
Как Адама выгнал вон
Вместе с Евой бог.
А учить это обидно,
Потому что ясно видно,
Что не надо знать".
— Ведь за что изгнан Адам? —
Говорит сама мадам,—
За curiosite .—
Они много уж узнали,
Их за то взашей прогнали,
А я не хочу.
И не знает теперь мать,
Что на это отвечать,
Точно, мудрено!
Вот нас с Машей осуждают
И к Василию не пускают
Яблоки трясти.
А в раю было не то,
Ничего не заперто, Кушай сколько хошь.
Лев Толстой.
Что сильней, чем смерть и рок,— Сладкий анковский пирог.
Л. Толстой".
Свободное копирование
