Увидеть Ангкор и …не умереть - 1

Увидеть Ангкор и …не умереть

История одного путешествия

Глава первая

Улыбайся, когда хочется плакать

Июль 2007 года

В Камбодже разбился самолёт Ан-24, выполнявший рейс по маршруту Сиемреап - Сиануквиль. Упал в горах на подлёте к единственному глубоководному порту страны. Сиануквиль после переворота, совершённого генералом Лон Нолом, был переименован в Кампонгсаом. Таковым и оставался во времена Пол Пота и позднее, когда я уже работал в Кампучии. До возвращения её в королевство Камбоджу.

Тринадцать граждан Южной Кореи и три чеха, посетившие храмовые комплексы Ангкор-Ват и Байон, с комфортом решили перебраться на берег Сиамского залива. Но, видать не судьба.

Вот и думай о том, что человек - кузнец своего счастья.

Сегодня поездка в провинцию Сиемреап, где расположены знаменитые храмовые комплексы Камбоджи - обычный туристический маршрут. Можно отправиться туда из Пномпеня, можно из Бангкока. А как это было тогда?

Январь 1981 года.

Сразу после встречи Нового 1981 года Сомарин привёз нам хорошие новости. МИД НРК наконец, дал добро на поездку в Сиемреап. После того как Ник Ник улетел со своей съёмочной группой в Москву, наша жизнь превратилась в сплошную череду шифрограмм из Гостелерадио СССР за подписью Мамедова, а иной раз и самого Председателя, в которых нам поручалось как можно скорее отправиться на съёмки храмового комплекса Ангкор-Ват. Старый интриган Ник Ник чётко знал своё дело. Подготовленные им тексты телеграмм визировались вышестоящим начальством, а мне лишь оставалось доказывать, что я не кролик.

Откуда-то повеяли слухи о московских разговорах, что собкор в Пномпене празднует труса.

Сама мысль, что такие разговоры возможны, была для меня не выносима. И всякий раз посол Кокорин, вручая мне очередную телеграмму, ласково говорил о готовности направить Лапину ответную депешу, где «мы напишем о невозможности такой поездки в обозримом будущем».

- Если только кхмеры не предоставят вам вертолёт, - говорил Олег Владимирович с ласковым выражением удава, который ждёт, как кролик сам полезет ему в пасть. – Но ведь они же вам его не предоставят. А ехать автотранспортом – элементарное самоубийство. Ну, так что, Федор, ответим вашему руководству? Мы готовы подтвердить убийственный характер этой поездки.

- Олег Владимирович, я не могу отказаться от этого задания. Как только отдел печати даст разрешение, мы поедем в Сиемреап. Даже без охраны.

- Вы очень упрямый человек, Федор. – Посол недобро прищурился. – Готовы прошибить лбом стену. Это похвально. А вот как за этой стеной окажется пропасть…

Я понял его намёк.

Сегодня я даже не задумываюсь о том, что смог бы принять предложение чрезвычайного и полномочного Кокорина или войти в число доверительных корреспондентов резидента, как это сделали все мои коллеги. В то время я понятия не имел о кодексе Бусидо, но исподволь придерживался именно самурайской этики. Поэтому с настойчивостью самоубийцы добивался через Сомарина, Чум Бун Ронга и остальных кхмерских товарищей, которых успел узнать, разрешения на поездку в Сиемреап. Но после расстрела наших докеров на дороге № 4 пномпеньские функционеры стали очень осторожны. Для вьетнамских военных я и вовсе был персоной в тех краях нежелательной. Я же не ведал, что окрестности Ангкора стали ареной ожесточённых столкновений ВНА с усилившимися здесь отрядами «красных кхмеров».

Так или иначе, вопрос о поездке завис. Ник Ник запаниковал. Материала на фильм не набиралось. Ко второй годовщине свержения Пол Пота он уже ничего не успел, и очень сильно опасался, что этот провал отразится на его безупречном реноме. Поэтому Ник Ник решил перевести стрелки на нас с Пашей. «Сидят там два труса в Пномпене…». После знакомства с ним я в этом не сомневался.

«Мы так спешим пригнуться,

Лишь ветер дует вновь

И отголоски боя

Нарушат наш покой.

Мы так спешим уткнуться

В случайную любовь,

Едва она поманит

Уверенной рукой.

Мы так спешим пригнуться,

Укрыться от тревог

Хотя бы на мгновенье,

Чтоб стала тень у ног

Уютной детской тенью,

Сберечь, что накопил,

Ценою униженья.

Жить в полный рост – неужто нету сил?»

(Жак Брель - «Жить в полный рост»)

Сомарин приехал во второй половине дня в понедельник. Выглядел он озабоченно.

- В среду рано утром мы должны выехать из Пномпеня. Никто не должен знать, куда мы едем.

- Но я должен поставить в известность наше посольство.

- Да. Но больше никого. У нас о поездке знают пять человек. И ещё пять солдат.

- И ещё Муй.

- Он проверенный человек.

- А солдаты?

Сомарин улыбается.

- Служба безопасности. Месьё Федор, это очень опасное предприятие.

- Ты предпочёл бы не ехать, мой друг?

- Мы одна команда, - говорит Сомарин, улыбаясь и пряча грустный взгляд.

Моя любимая непроницаемая Азия. Люди здесь умеют скрывать свои эмоции. Умеют улыбаться, когда хочется плакать.