4 августа 1942 г.
Хачатура взяли. Жаль парня. Дома у него осталась ненормальная мать и маленький братишка. Они пропадут без него. Отец в тюрьме, а сын защищает эту тюрьму – страшная вещь, чудовищное противоречие. Прошлый год отец был дома, и Хачатура не взяли на окопы, то была несправедливость. Теперь противоположная несправедливость больших размеров. Я не хочу сказать, что это ему возмездие, что так и надо, нет, я против новой несправедливости. Мне жалко парня, всё-таки ничего он был. Надо будет помочь Сергею похлопотать за него. Эх, жизнь! До чего же грязна её оборотная сторона! Становится душно, когда попадёшь в её водоворот, повсюду мчатся, бушуют волны подлости, жестокости, пошлости, и куда не повернёшься – везде закипают буруны, такие грязные, такие тёмные и отвратительные, что к горлу подступает тошнота. И с негодованием и яростью повторяешь слова Лермонтова. Записать что ли сценки? Это трудно мне будет. После. Их наберётся много. (Шубкин, Сашка Александров).
Свободное копирование
