Майкел и Ирен стали друзьями. Через Вилли, они стали переписываться. Майкел, в конечном счете, узнал историю жизни Ирен Бронштейн и пересказал нам. Спустя много лег, когда мы были на свободе, моя давняя знакомая, Лариса Наничкнна, посетила меня, находясь в Москве. Вспоминая о тех «старых, добрых временах» лагерной жизни Лора рассказала об Ирен, которая тогда находилась с ней на 72-м километре Магаданскою шоссе. Они были близкими подругами, обе жили в Харбине, ходили в одно и то же Коммерческое училище и, надо сказать, что Лора знала массу тонких деталей и штрихов, о которых Майкел не имел понятия.
Ирен родилась в Харбине. Ее отец работал инспектором на КВЖД. После Октябрьской революции он отказался возвращаться в Россию, невзирая на то, что его брат, Лев Давидович Бронштейн (Троцкий), был одним из лидеров этой революции. Ирен никогда не встречалась со своим дядей и знала о нем лишь только то, что рассказывали ее родители.
В 1935 г. правительство СССР, продав свою долю КВЖД Южно-Маньчжурской железной дороге, принадлежавшей японцам, отозвала весь свой технический персонал. Те, кто пожелали, вернулись в СССР, другие осели в Маньчжурии. Отец Ирен стал безработным. Его супруга категорически возражала возвращаться в СССР. Но советский консул в Харбине предложил отцу Ирен выехать с семьей на весьма ответственную должность в столице. После того, как уговорили маму, семья выехала в 1935 г. в Москву.
Закончив школу, Ирен поступила в Институт иностранных языков, а ее брат стал учиться на инженера. Жизнь в Москве была скучной и монотонной. Друзей у семьи было немного, так как зная о ее родственных связях с Троцким, люди избегали встреч. Семья стала ощущать приближение серьезнейшей угрозы
В 1937 г. началась ежовщина. Последовали массовые аресты, и наступил день, когда отец Ирен не вернулся домой. Он был схвачен НКВД. В ту же ночь была арестована мама Ирен. Дети оказались в одиночестве.
Ирен стала посещать НКВД, чтобы узнать о судьбе родителей, но никаких известий не было. Как-то ее пригласил в свой кабинет толстяк-полковник, и предложил попить чай с пирожными. Там, у Ирен отказали нервы, и она расплакалась.
Полковник вытер ее слезы и спросил:
- Ты ведь племянница Троцкого, не так ли?
- Да, - всхлипывая ответила она.
- Разве ты не понимаешь, что Троцкий - враг № 1 Советского Союза?
- Понимаю. Но какое отношение это все имеет к моим родителям?
- Абсолютно прямое!
- Но отец не встречался с братом вот уже двадцать лет.
- Это не играет никакой роли, — последовал ответ. - Кровь гуще воды! Большевистская революция требует суровых мер наказания против изменников, шпионов и прочих врагов государства!
- Но мои родители ни в чем не виноваты! Они ничего не совершили против государства!
Полковник рассмеялся.
- Ты говоришь ничего. Ну, ну! Мы еще проверим факты. Если они действительно невиновны, их освободят, и вскоре ты с ними встретишься.
Наивной Ирен лишь оставалось поверить словам полковника. Его слова несколько успокоили ее и оставили слабую надежду на будущее. Затем полковник встал и нежно сказал:
- Давай поедем. Уже поздно. Я отвезу тебя домой.
Полковник внешне проявлял заботу, но в его намерения входили другие желания. Ирен согласилась поехать с ним. Однако полковник привез Ирен в другую пустующую трехкомнатную квартиру, где пытался овладеть ею. Сопротивляясь, Ирен расцарапала ему лицо и смогла убежать. Вернувшись домой, она узнала от соседей, что ее брат арестован.
Они пришли за ней в ту же самую ночь, привезли ее в психиатрическую больницу, где в течение несколько месяцев стали делать уколы, погрузившие ее в ступор и эйфорию. В конечном счете, она превратилась в совершенно больного человека. После курса «лечения» и освобождения, у нее не оказалось ни жилья, ни работы. Ее разместили на чердаке, вместе со следившей за ней алкоголичкой. Узнав, что за всеми действиями стоял полковник, Ирен решила отомстить.
В один из вечеров, подкараулив его, когда он стал выходить с другими людьми из рабочего здания, она стала кричать:
—Ты, проклятый, кровавый убийца и подонок! Ты уничтожил мою семью в том числе и меня! Проклинаю тебя и желаю, чтобы Всевышний обошелся с твоей судьбой, так же как и ты с нашей!
Вскоре ее арестовали. Сфабрикован дело о «контрреволюционных действиях», Ирен приговорили к десяти годам лагерей рабского труда усиленного режима. Вот так, Ирен и попала в Магадан, в Берлаг № 19.
Свободное копирование
