Тем же летом в здании, где работала Мэринол, советские власти открыли русскую школу. 20-го августа 1946 г. они полностью заняли здание Шинмей, в том числе классы, отведенные Мэринол. Начались повседневные стычки между детьми двух школ. В конечном счете, было решено обратиться к китайским властям по вопросу о судьбе помещения, поскольку китайские власти дали разрешение на право пользования частью здания. Однако китайские власти, не желая испортить отношения с советскими властями, переложили решение вопроса на руководство русской, то есть советской школы.
При отсутствии ответа китайских властей, сестры попросили ребят подготовить классы к учебе до начала следующего года. Чтобы узнать положение дел, к сестрам приезжал американский консул, г-н Пэтч, дочь которого должна была пойти в младшую группу. Особая тревога возникла в еврейской общине, не желавшей, чтобы еврейские дети получали советское образование, почти полностью отрицавшего трагедию еврейского народа во время войны, его традиции и ценности. Помимо всего, обучение в Мэринол проходило на нужном евреям английском языке.
Сестры и дети старших возрастов прибыли на уборку своих классов 11 сентября 1946 г. Сестры пожелали сказать руководству советской школы, что Мэринол начнет работать на следующий день. Директор той школы, майор советских войск, услышав о предполагаемом открытии академии Мэринол, потребовал передать ему все ключи от помещений, занимаемых академией, запретил изъятие чего-либо из классов и предложил покинуть здание. Сестры были буквально шокированы, узнав об этих требованиях. Чтобы как-то смягчить давление, директор посоветовал им найти другое здание и взять с собой необходимые пособия для учебного процесса. Сестер удивили и действия майора, который стал распоряжаться вещами ему не принадлежащими.
В разговоре с сестрами майор-директор сказал, что поскольку здание Шинмей сейчас в его распоряжении, он имеет полное право использовать все имущество, находящееся в здании. Это заявление следовало понимать следующим образом: "Все, что мое — принадлежит мне, а все что ваше сейчас тоже стало моим..." Но так как он, объяснял майор, советский педагог и директор школы, то понимает положение и поступает благородно. Он добавил, что их великий и любимый руководитель Иосиф Сталин, отец всех народов населяющих 16 республик СССР, всегда поддерживал приоритет коммунистического образования и социалистических ценностей, а потому благополучие детей, как прерогатива советской власти, стоит на первом месте. Однако, продолжил он, если академия Мэринол будет размещаться в здании, русские дети начнут любопытствовать и задавать вопросы о том, кто там находится и что они делают... Поэтому, ему бы пришлось нанять даже специальных педагогов для предотвращения влияния Мэринол на детское сознание. Ведь в СССР никто не видел и не слышал о школе, где обучают и возглавляют сестры-католики из религиозного ордена.
Сестры все же пытались продолжить обучение, но, в конечном счете, им все таки в начале 1947 г. пришлось закрыть школу по причинам отсутствия помещений и растущих трудностей в контактах с советскими и китайскими властями. Стало очевидным, что сотрудничество с ними невозможно. Дайрен находился под контролем советской администрации, а сила всегда могла доказать свою правоту.
Русским детям, ученикам Мэринола, пришлось перейти в советскую школу. Но старшим детям разрешили закончить учебный год, последний в академии. Незадолго до расставания детям было предложено взять на память ряд книг из местной библиотеки. Сестра Элиса вызвала несколько взрослых учеников и попросила их ждать дальнейших указаний.
За несколько месяцев до отъезда сестер из Дайрена, советский офицер, еврей Аркадий Зайцев, попросил меня найти ему учителя немецкого языка. Это было необходимо для его продвижения по работе. Я познакомил его с отцом Шиффером, который согласился позаниматься с офицером до его отъезда из Дайрена. Вскоре об этой учебе узнал СМЕРШ. Ни отец Шиффер, ни еврей-лейтенант не могли догадаться, что в недалеком будущем уготовит им судьба.
Как-то, отправившись посетить отца Шиффера и сестер в конвенте, монастыре Фушими-Дай, я увидел Зайцева с двумя офицерами МГБ. Когда я приблизился к Зайцеву, ему было приказано вежливо поздороваться со мной, словно ничего не произошло. Л поскольку Зайцев шел чуть впереди офицеров, он ухитрился пожать мою руку и сказал:
- Передай об этом отцу Шифферу.
Когда я предупредил отца Шиффера об аресте Зайцева, тот был весьма поражен этим известием: он не мог попять причину ареста офицера. Я также сказал ему о необходимости вести себя крайне осторожно, т.к. Зайцев чувствовал, что и отец Шиффер будет арестован следующим, и предложил ему немедленно посетить консула США, г-на Пэтча и рассказать об ожидаемой акции СМЕРШа. Одна из сестер посетила американское консульство и рассказала о моем предупреждении. Г-н Пэтч немедленно организовал отъезд отца Шиффера в Японию на корабле, перевозившим японских беженцев-репатриантов.
