Но скоро он начал проявлять их кое в чем другом.
Сестра Нюта, очевидно, все более нравилась ему. Однако он не пробовал заговаривать с ней и познакомиться поближе. После обеда он нередко подсаживался к столу, за которым она работала, а чаще всего расхаживал в той же комнате до вечернего чая иногда не проронив при этом ни единого слова.
Я была очень довольна новым учителем: теперь никто не будил меня по ночам, и мне не приходилось терпеть побои и окрики. Новые уроки начинали меня даже занимать. Воиновы давали мне детские книжки на французском языке, и все, чего я не понимала, мне охотно переводил Савельев. Иногда он сам рассказывал что-нибудь и тут же заставлял повторять это по-французски.
Однажды после обеда Савельев попросил у матушки дозволения переговорить с ней с глазу на глаз. Они вышли вместе в другую комнату, а мы с няней отправились в гости к Воиновым и возвратились только после ужина.
Утомленная возней с Митей и Олей, я сразу легла в постель, а няня, сидя у стола, вязала свой чулок.
Вдруг к нам вбежала Нюта и бросилась на колени перед няней.
— Спаси меня, нянюшечка… Ты одна только можешь спасти! — говорила она сквозь слезы, уткнув голову в ее колени.
— Как тебе не стыдно… Сейчас же вставай, — сердито ворчала няня, поднимая сестру и усаживая подле себя. — Что случилось? Что с тобой, детка родная?
Всхлипывая, прерывающимся от слез голосом рассказывала сестра, что Феофан Павлович сделал ей через матушку предложение. Матушка хотя еще и не дала окончательного ответа, но не отказала ему, а только сказала, что ей необходимо об этом серьезно подумать и что он должен поэтому немного подождать. Весь этот разговор матушка передала сестре, не спросив ее даже о том, как она относится к его предложению. Значит, и при окончательном решении она не примет во внимание желание Нюты и будет руководствоваться только собственными соображениями.
— Горемычная моя деточка! — всплеснула руками пораженная няня. — И, боже мой! Какое это будет для тебя несчастье. Отговаривать-то матушку я буду со всем моим старанием, только боюсь, деточка, что из этого никакого толку не выйдет. Видишь ли, касаточка, тут дело вот в чем: "он" мамашеньку прельстил тем, что хорошо Лизушу обучает.
— Так неужели же маменька из-за сестриных уроков может загубить меня? Я не могу выйти за него! Не могу, не могу его видеть!
— Вот что я присоветую тебе, голубка моя… Хоть ты и кроткая девица, можно сказать, вполне покорная дочка своей матушке, ни в жисть ей словечком не поперечила, но силушку свою ты в себе укрепи и завтра же. Утречком пойди ты к мамашечке, да не с грубым словом, не с попреком — храни тебя бог, — а на коленках, моли ее не выдавать тебя замуж за немилого. Моли, чтобы матушка дала полный отказ, чтобы он головой своей взбалмошной помыслить не посмел, что он такую кралю да из первейшего семейства в округе подхватить может. Да скажи ей так, чтобы и думка у нее об этом пропала.
На следующее утро Нюта, по совету няни, пошла к матушке. Однако, торопясь на работы, матушка едва слушала ее. На мольбы сестры отказать Савельеву она отвечала, что сама далеко не в восторге от этого предложения, но во всяком случае ей еще необходимо серьезно подумать об этом. Так или иначе, матушка не торопилась с решением: ведь в случае отказа, говорила она, он сейчас же бросит свои занятия. Некоторое время после этой беседы у нас опять было все тихо и спокойно: у Нюты появилась надежда, что она будет спасена от невыносимого для нее брака.
Свободное копирование
