Я включила телевизор и мы с Бам Бамом посмотрели мою мыльную оперу. Потом около пяти часов я сказала ему, чтобы шел домой ужинать и открыла банку полуфабрикатов. Положила гамбургеры в булочках в наши тарелки, подогрела кукурузу из банки. Иногда мы с Рэем сидим перед телевизором и съедаем целые подносы закусок. Сегодня вечером я решила, что мы посидим на заднем крыльце, там прохладнее.
Когда Рэй не явился в половине шестого я села на крыльце с тарелкой на коленях и попыталась не волноваться. Когда он первые несколько раз задерживался, я давала волю воображению, представляя как он в машине обмотался вокруг дерева, или его зацепил какой-то из механизмов на работе, или он просто ехал и ехал от меня и пропал. В этот раз я решила, что он, наверное, как обычно упился до бесчувствия в баре с каким-то сослуживцем, которого я не знаю.
Поужинав, я перешла на переднее крыльцо посмотреть его машину. Надеялась, что появятся Бам Бам и Берта и Бетти, две его чудные пяти- и шестилетняя сестры. У Берты и Бетти были блестящие рыжие волосы и поразительные голубые глаза, но девочки всегда были грязными и оборванными, как их братец. Я жалела сестер так же, как Бам Бама, потому что иногда, выглянув ночью, видела их - кудрявые головки в темноте – гуляющих по водосточной канаве. Берта - впереди, Бетти – сзади. Просто бродили взад-вперед по улице, глядя под ноги. Увидев меня, прибежали со своего двора. Бам Бам уселся поближе посмотреть как я занимаюсь с Бетти и Бертой акробатикой. Они прошлись колесом по периметру двора, потом скрестили свои спинки большой буквой Х, сделав сальто. Повторяли упражнение снова и снова, пока не стали укладываться во время и заканчивать синхронно около меня. Потом я учила их делать реверанс, их руки изгибались как лебединые шеи. Клянусь, обе могли бы выступать на Олимпиаде, если бы их тетя стремилась к этому.
Смеркалось, когда тетя встала на заднем крыльце и позвала: «Беееертаааа, Беееттииии». Если б она посмотрела в мою сторону, то увидела бы их, но она не посмотрела. Просто стояла, круглая как яблоко, с руками, прижатыми ко рту, потом вернулась в дом. Берта и Бетти замерли. Дверная сетка хлопала как выстрелы. Они ушли и не оглянулись. Они никогда не говорили «до свидания». Я слышала как Бам Бам шуршал под кустом и хныкал. Я не проследила и сейчас его колени были заляпаны грязью, а лицо было в засохших соплях. «Плачь громче, Бам Бам, - сказала я, - твоя тетя умывает тебя когда-нибудь?» Он улыбнулся, еле раздвинув губы, и быстро закачал головой. «Хочешь я умою тебя, Баммеранг?» Он продолжал трясти головой взад-вперед. Я взяла тряпку, намочила в мыльной пене и умыла ему лицо примерно как я мою машину. Он выворачивался и визжал. Не то чтобы я была помешана на чистоте. Это моя мать. Я думаю, что Бам Бам был таким ребенком, которого людям хочется мучить. Так местный дурачок Эндрю часами мог гонять Бам Бама ивовым прутом. Бам Бам показал пальцем на холодильник, поднял ладони к плечам и прижал к ушам. У него были свои странности. Знаете, говорят слабоумные дети ближе к Богу. Я думаю это о Бам Баме. У него не было ни единой жестокой черточки, а жизнь у него была жестокая. Я думаю, его тетя не возражала бы, если б он исчез. Кто-нибудь похитил его или он попал под грузовик или еще что-нибудь такое. Она никогда не кричала «Берта, Бетти, Бам Бам». Было поздно, около девяти вечера, я старалась не думать о Рэймонде, чтобы не разозлиться. Я дала Бам Баму пирожное и налила стакан клубничного «кул эйда»потом села напротив него со своим пирожным и «кул эйдом». Он делал так как «Саймон говорит». Снял обертку точно как я, взял шоколадный кружок указательным и большим пальцами, как я. Потом я лизнула снизу, чтобы убедиться, что это не сон, он сделал так же. Бам Бам хохотал надо мной.
Была темень, налетал ветер и бил шторами по окнам. Мне было страшно. Хорошо, что рядом был Бам Бам. «Эй, Бам, - сказала я, - хочешь танцевать?» Он быстро кивнул. Я поставила на стереопроигрыватель «Сержант Пеппер». Я следила, чтобы не поднимать руки вверх, мать говорила, что так можно задушить ребенка пуповиной. Поэтому я крутила и качала своими огромными бедрами, а Бам Бам подпрыгивал и покачивал головой.
Я выдохлась и вспотела в этом роке. Бам Бам попытался взобраться на мое колено. Я не хотела, чтобы он меня трогал. «Отстань», - сказала я. Похоже было, что он вот-вот заплачет. «Не плачь Бамер, а то я больше не пущу тебя сюда. Слышишь? А сейчас тебе лучше уйти». Я открыла входную дверь. Он встал у выхода. «Бам Бам», - сказала я сдерживаясь.
Он свесил голову на грудь и, согнувшись, поковылял как обезьяна. Когда он вышел, я закрыла дверь и пошла наверх. Он забарабанил головой в дверь. «Бам... бам, бам... бам»> - говорил он.
Я застонала. «Бам Бам заблудился. Я так и знала!».
Я взбежала наверх, села на кровать и выглянула в окно. Бам Бам сидел в сточной канаве в нескольких футах от дороги. Он палочкой водил по песку и вытирал глаз ладонью. Я чувствовала, что зря прогнала его, но и звать обратно не хотела.
Тут появилась машина в огнях, я подумала, может мама. Это был Рэймонд. Он слишком громко хлопнул дверью. потом шумно прошагал в дом. Позвал: «Беверли».
Я не ответила.
«Дьявол!» - сказал он.
Открыл и закрыл холодильник. Я услышала шум воды. Он поднялся, зашел в туалет. Я задержала дыхание. Он заглянул в комнату и спросил:
«Что ты делаешь?».
«Ты должен был позвонить».
Он прислонился к дверному косяку. От него пахло сигаретами и выпивкой.
«Этот парень, Сэл? Его уволили. Он не ожидал. Кое-кто из наших пошел за выпивкой, чтобы как-то его успокоить»
Я легла на живот и заплакала.
«Что с тобой?» - спросил он.
«Не знаю», - соврала я. Причина была в том, что мне захотелось к маме.
