Жванецкий. Каким я его запомню

Жванецкий. Каким я его запомню

 Май месяц, все лето и почти два месяца осени, мы с женой провели в самоизоляции на даче. Однако ближе к концу октября стало холодно, постоянно топить камин надоело, и мы перебрались в городскую квартиру. Первым делом я сходил в районную библиотеку и сдал давно прочитанные книги. Пандемия заставила библиотекарей изменить правила пользования, и читатели теперь не допускались к стеллажам, а запрашиваемые книги выносились посетителям. Не желая утруждать девушку библиотекаря, я взял из ближней стопки, лежащую сверху книгу, которую за мной и записали. Эта была книга Михаила Михайловича Жванецкого “В греческом зале”.

 Впервые эту фамилию я услышал в далеком 1967 году. Тогда я проходил срочную службу в Заполярье на Кольском полуострове. Выпускник Ленинградского кинотехникума мог служить, естественно, в полковом клубе и в моем распоряжении был радиоузел, магнитофоны и киноустановки. В конце ноября мне был объявлен десятидневный отпуск, и через пару недель настала долгожданная встреча с любимым городом.

 Созвонившись с другом Борей, который работал заведующим радиоузлом, я поспешил к нему на работу в Дом актера за свежими магнитофонными записями. Мы хорошо сидели, пили портвейн, звучали Битлз и Элвис, когда мой друг предложил послушать необычных юмористов. Мы сначала улыбались, а потом не могли удержаться от смеха над миниатюрой об упавшем кране и нарушителе дисциплины, который ставил в глупое положение своего начальника. Потом смеялись над тупым профессором и находчивым студентом в сценке “Авас”.

– Это одесситы Роман Карцев и Виктор Ильченко – опередил мой вопрос Боря, а пишет им Михаил Жванецкий, который работает у Аркадия Райкина.

 Отпуск пролетел мгновенно, и теперь перед киносеансами в далекой военно-морской базе Гремиха, вместе с музыкой я включал полюбившиеся диалоги талантливых артистов. Через год закончился срок службы, и моим местом работы стал радиоузел Дома культуры имени Капранова. Ни один концерт или выступление в большом, рассчитанном на полторы тысячи мест зале, не обходилось без усиления звука и музыкального сопровождения. Не стало исключением и долгожданное выступление Михаила Жванецкого в ДК обувщиков, билеты на которое были все проданы.

 Установив и подключив микрофоны, я приготовился записывать выступление на магнитофон. Раскрылся занавес, и на сцену вышел невысокий полноватый человек с потертым портфелем, из которого достал исписанные листочки бумаги и начал читать невероятные вещи. Это так отличалось от известных многим Тарапуньки и Штепселя, Рудакова с Нечаевым, Шурова и Рыкунина! Он не просто декламировал свои миниатюры, его стиль, паузы в нужных местах, нюансы, гротеск, позволяли держать зал. Это были меткие, точные высказывания, в которых зрители узнавали самих себя. В миниатюре “На складе” , когда кругом дефицит сводит с ума, в лохе, у которого вся жизнь наперекосяк. То, “впарили”, неработающий транзистор, то автомобиль купил, который “ни колесом, ни гудком”. Узнавали в неудачниках Григории и Константине, которые, решая наваливающиеся проблемы, раз за разом успокаивают друг друга фразой “нормально, Григорий - отлично, Константин!”. Метко и точно высказывался автор о взаимоотношении народа и государства - “ тащим все, что плохо лежит”. Он ничего не боялся, этот Жванецкий, и зрители смеялись, смеялись те, над кем он смеялся. В его словах каждый зритель чувствовал самого себя, своего друга, соседа, начальника.

 В последующие годы Михаил Михайлович часто выступал в ДК Капранова, также частыми гостями с его произведениями были и Роман Карцев с Виктором Ильченко.

Особенно запомнилось выступление, которое он назвал – Как пройти на Дерибасовскую? Одесское тепло и оптимизм заражали! На этот вопрос одессит, вместо ответа сам задавал вопрос: - А вы сами, откуда будете? Из Москвы! Ну и что там слышно? И разъяснял нетерпеливому гостю: - Молодой человек! На Дерибасовской гуляют постепенно….! Я сам на пенсии, но меня волнует положение в Родезии…! Этот Смит – головорез, такое вытворяет! И в завершение: - Куда вы пошли? Дерибасовская за углом! В этом выступлении Жванецкий отобразил, как принимают гостя в Риге, Тбилиси, Москве, а не только в его родной Одессе и это был незабываемый юмор. А похороны в Одессе без покойника? Или монолог дедушки – одессита, который вместе с бабушкой ставит на ноги своих детей, а затем и внуков! Эта яркая фраза – “Соня стирает, а я выкручиваю!” Десятки раз вместе с друзьями, знакомыми, родными я слушал эти записи, и запомнил их наизусть.

 В его словах глубокий смысл, опыт, мудрость. Одно из лучших, на мой взгляд:

 - Я никогда не буду высоким, красивым и стройным! Меня никогда не полюбит Мишель Мерсье, и в молодые годы я не буду жить в Париже! И фильм не поставлю, и ничего не получу в Каннах! В смокинге, в прожекторах, в Каннах! Времени не хватит, не успею!

 - Я не возьму восемь метров в длину! Просто не разбегусь! Даже если разбегусь, потому что уже не оторвусь! Дела, заботы...!

 - Шоколад в постель могу себе подать, но для этого надо встать, одеться, приготовить, а потом раздеться, лечь и выпить! Не всякий на это пойдет!

 - И даже простой крейсер под моим командованием не войдет в нейтральные воды! Из наших не выйдет! Но зато я скажу теперь сыну: - Я не стал этим и не стал тем! И я передам тебе свой опыт!

 Его яркие произведения превосходно изображали Роман Карцев и Виктор Ильченко. Миниатюра “Завтрак в выходной”, когда не только представляешь, но и чувствуешь аромат свежей яичницы, тонких кружочков поджариваемой колбасы, запах свежего огурца. Слюни текут! И , конечно, пиво, без которого невозможно представить этот жаркий летний день.

 Тонкий и искрометный юмор Жванецкого в полной мере проявился в миниатюре “Собрание на ликеро-водочном заводе”. Такие выражения как “слово предоставляется начальнику транспортного цеха” и “наливает себе из графина” стали нарицательными и живут самостоятельной жизнью. Впрочем, как и выражение “ но у нас с собой было”, которое теперь понятно всем.

 Повторить уникальную интонацию Михаила Михайловича невозможно. Многие артисты безуспешно пытались это воспроизвести. На мой взгляд, хорошо получилось у Олега Табакова добрая миниатюра “ Cбитень варим”, понравилось чтение Александра Филиппенко, а больше и вспомнить некого. Ефим Шифрин не сумел.

 По его произведениям потомки будут изучать нашу эпоху. Антисоветчины вроде нет, однако, написанное Жванецким вряд ли могло нравиться власть предержащим, но его терпели. Иронично и емко он описывал суть нашей жизни. Это тонкий юмор для думающих людей. В девяностых годах запреты исчезли, юмор стал более откровенным, и популярность Жванецкого стала падать. Но затем некоторые черты СССР стали возвращаться и его творчество стало востребованным. И пусть не говорят, что он исписался, приспособился. Вот что он говорил не так давно на одном из федеральных каналов:

 - У нас очень низкий процент попадания в унитаз, в плевательницу, в урну. Мы переводим нашу речь с мата, мы грубо нетерпеливы. Все молча ждут, когда передний разместится, но мы пролезаем под локоть, за спину, в нетерпении подталкиваем впереди стоящего. Мы спешим в поезде, самолете, автобусе. Никакой президент нас не изменит…..!

 Никого из сатириков сегодня нельзя и близко с ним поставить. Меня мутит от пошловатого юмора Петросяна и его команды, Комеди Клаб – это апофеоз открытой пошлости, а при появлении на экране КВНа, я сразу выключаю телевизор. Абсурдная эпоха закончилась, но не менее абсурдная началась.

 P.S. Книгу “В Греческом зале”, взятую в библиотеке 3 ноября я так и не прочитал. 6 ноября не стало Сатира / выражение Аллы Пугачевой /. Читать сухие строчки Жванецкого, я был не в состоянии. Невозможно это делать в отрыве от харизмы комика. Его надо видеть и слушать с интонациями, паузами, настроением. Только тогда сможешь прочувствовать этот юмор и шутки, помогающие переживать нашу действительность.