Разнообразие вносили командировки. В те годы повсеместно проводилась процедура замены комсомольских билетов. Мне предстояло сфотографировать всех комсомольцев на новые документы. С этой целью мне не раз пришлось побывать на острове Витте и мысе Святой Нос. Наиболее трудные условия были на Святом Носу. Не забываемой осталась в памяти поездка зимой на гусеничном тягаче. Море штормило несколько дней, и руководство приняло решение ехать по заснеженной тундре. С ревом, грохотом и лязгая гусеницами, мчалась машина несколько десятков километров по зимнику. Жесткая подвеска заставила ощущать неровности пути “всеми фибрами души”. Нас неимоверно трясло, от грохота закладывало уши, машина вскарабкивалась на сопки и преодолевала замерзшие ручьи. Первые пятнадцать минут хотелось выскочить из кузова и бежать, куда глаза глядят. Но, когда путешествие закончилось, я уставший, обалделый и оглохший долго не мог прийти в себя. Как же радовались солдаты и офицеры, когда мы привезли письма, посылки, кинофильмы!
Совсем по-другому выглядела та же командировка в теплый летний день по спокойному морю. С борта катера открывались замечательные виды сурового скалистого берега. Обрывы и скалы, отсутствие растительности и суровое море без конца и края. На обратном пути команда остановила катер, и мы ловили треску. Не знаю, как можно назвать этот способ ловли, но заключался он в следующем:
Толстая леска привязывалась к надраенной до блеска латунной или медной трубке, на конце которой были припаяны рыболовные крючки большого размера. Эта трубка опускалась в воду, и рыбак начинал ее дергать вверх и бросать вниз. Треска подплывала к блестящей трубке, крутилась вокруг нее и, в этот момент, крючок цеплял рыбу. Думаю, что это варварский способ ловли, но через некоторое время мы наловили несколько килограммов трески. Создавалось впечатление, что под катером гуляет большой косяк рыбы. Надо сказать, что в магазинах на побережье Баренцева моря не переводились консервы, дефицитной печени трески, и стоили эти банки сущие копейки.
В те годы о службе ракетчиков Заполярья писала наша армейская газета “Часовой севера”. Однажды я послал в редакцию несколько фотографий, запечатлевших боевую работу моих товарищей. Получил письмо от корреспондента газеты, в котором мне предложили присылать фотографии и заметки о нашей части. Так я стал внештатным корреспондентом. Некоторые экземпляры газеты с моими заметками храню до сих пор.
Гремиха, или как ее еще называли наши предки-поморы Иоканьга, во все годы отличалась суровым климатом. Отсюда, когда-то в старину, уходили русские парусные суда на Шпицберген. Здесь начинался знаменитый путь на Грумант. У Святого Носа соединяются течения Баренцева и Северного морей, закипают в борьбе, и место считалось в старину гиблым. Много судов затонуло в этих водах. О русских поморах, бороздящих Баренцево и Белое моря, я узнал из кинофильма “Море студеное”.
Природа русского севера очень красивая. Сопки, мох, камни, карликовые березы, ягоды и множество грибов. Такого количества грибов я не встречал в дальнейшем нигде. Часто, отварив картошки с белыми грибами, мы устраивали застолья в котельной, запивая это кушанье компотом. А также пробовали варить варенье из черники, но покупать сахар было непросто, так как могло возникнуть подозрение, что настаиваем брагу. Не раз полярная ночь озарялась сполохами северного сияния. Застыв от красоты, я наблюдал эту “музыку в небе”. Оно мечется, переливается, меняет цвет, направление, размеры. Уникальное и удивительное зрелище!
Ракетные дивизионы полка несли боевое дежурство и находились в боевой готовности. Расчеты, готовившие ракету к пуску, постоянно тренировались и отрабатывали нормативы. Самолеты НАТО, базирующиеся на аэродромах Норвегии, часто подлетали к нашим границам, и тогда объявлялась готовность, составляющая минуты. Каждый из дивизионов отправлялся на учебные стрельбы в Капустин Яр, расположенный на юге нашей страны. Тогда в Североморске формировался эшелон, и ракетчики уезжали в командировку на месяц. Если учения получали отличную оценку, то многие ребята награждались отпуском.