Неожиданно меня разлучили с Колей Добриным и отправили в лагерь под Кенигсбергом. Ограждение лагеря было хилое: на тонких столбах в один ряд болталась колючая проволока. Ходившие вдоль нее два немецких солдата были калеки. Один хромал, у другого виднелся бинт из-под пилотки. Преодолеть такую ограду ничего не стоило. Внутри лагеря было несколько бараков, снаружи - штабной домик, караульное помещение и гараж.
В штабе конвоиры передали меня администрации лагеря. В небольшом кабинете со мной разговаривали два ефрейтора на чистом русском языке. Один - Додонов, второй назвался Алексом. Немцы предложили им работать при штабе лагеря, и они согласились. В их обязанность входила регистрация прибывающих пленных, заполнение анкетных данных. Жили они в караульном помещении, но им разрешалось ночевать в штабе. Лагерь принадлежал авиационному военному ведомству, начальником лагеря был полковник авиации Холтерс. Около лагеря было небольшое ровное травяное поле. Сюда прилетал легкий самолет связи.
В небольшой комнатушке лагерного барака со мной помещался Володя Коняхин. По его словам, он был командиром эскадрильи 1-го гвардейского истребительного авиационного полка, воевал на Ленинградском фронте.
Это был высокий, крепкий, добродушный парень. Лицо его было усыпано черными точками, что обычно является следствием близко разорвавшегося снаряда. Мы подружились.
Додонов принес мне кирзовые сапоги, серые брюки, зеленоватый френч и нижнее белье. На Володе уже была такая одежда, она походила на форму немецких солдат. Сначала мы не придали этому значения и были рады чистому белью.
В бараках размещалось около 150 военнопленных. Все они были авиаторы - летчики, штурманы, стрелки-радисты, бортмеханики. Жили в больших помещениях с рядами двухэтажных коек. Нельзя было понять, кто есть кто, - все переодеты.
Загадочным был этот лагерь. Частенько в штаб вызывали кого-либо, и там подолгу велся с ним разговор. Несколько раз со мной беседовал полковник Холтерс. Не допрашивал, а именно беседовал.
Некоторых пленных куда-то увозили. Через несколько дней они вновь появлялись. В лагере, в отдельном флигеле, жил пленный генерал авиации Александр Алексеевич Белишев. Его тоже подолгу не было видно. Додонов сообщил, что генерал был в Берлине.
В лагере проводилась антисоветская агитация, были развешены соответствующие плакаты. Почти ежедневно Додонов приносил в лагерь газету РОА «За Родину», расхваливал «новый порядок» на территориях, оккупированных немцами.
Свободное копирование
