Сергей Тучков. Записки - 15

Глава 3

   Пред начатием войны со шведами поехал отец мой для осмотра укреплений Ревеля и Балтийского порта, или Рогервика, и взял меня с собою.

   Ревель, построенный немецкими или тевтонскими рыцарями, получил наименование свое от немецкого слова Реефаль, то есть падение дикой козы, или серны, упавшей в стремнину неподалеку от сего города тогда, когда гроссмейстер сих кавалеров забавлялся охотой. Сей небольшой город состоит весь из каменного строения в несколько этажей, хотя в готическом, но довольно приятном вкусе; здесь видны еще остатки огромных стен, окружавших оный. Я видел славящуюся довольно высокой колокольней тамошнюю лютеранскую, так называемую, Олай-церковь. При входе в оную висит вверху кость превеликого ребра, похожего на человеческое. Баснословят, будто бы это ребро мастера, строившего колокольню и упавшего с высоты оной. В другой лютеранской церкви видел я тело какого-то принца Де Круа. Одни говорят, что он был губернатором, а другие -- послом и сделал великие долги в сем городе, а так как наследники не хотели заплатить оные, то город взял в залог его тело и объявил, что до тех пор не похоронят оного, пока долги и с процентами не будут уплачены. Уже прошло с лишком двести лет, как никто не думает уплачивать долги сего покойника. Тело его поставлено в небольшом отделении церкви в хорошо убранном открытом гробе и к удивлению нисколько не повредилось, но высохло совершенно подобно многим мощам, хранящимся в Киевских пещерах, о которых буду я еще говорить. Тамошнее мещанство чрез несколько лет переменяет довольно богатое его платье и записывает на счет состоящего на нем долга.

   Нечаянное объявление войны шведской, или, лучше сказать, без всякого объявления оной ночное вторжение короля шведского в пределы России, потребовало значительного увеличения войск, как в коннице и пехоте, так и в артиллерии. Не считая гарнизонной и морской, Россия имела только пять полков полевой артиллерии, каждый состоял из десяти рот и каждая рота имела десять орудий.

   Потребность в офицерах сделала то, что я произведен был в капитаны артиллерии; мне дали сперва роту в новосформировавшемся втором бомбардирском баталионе. За неприбытием из армии, находившейся против турок, настоящего баталионного начальника, поручено мне было командование и формирование сего баталиона.

   В сие время отец мой обременен был многими должностями. Он начальствовал над всеми крепостями и инженерами в России; по отъезде же и наконец по смерти генерала Миллера, убитого при осматривании им турецкой крепости Килии, получил он в управление свое внутреннюю часть артиллерии, состоящую в снабжении обеих армий потребностями по сей части. Хотя любимец Екатерины князь Платон Зубов был уже тогда фельдцейхмейстером, но быв занят важнейшими предметами, не имел времени входить в подробности управления артиллерией. Сверх того, отец мой определен был членом военной коллегии, и при том предписано ему было заседать в сенате по межевому департаменту.

   С производством в капитаны артиллерии, каковой чин равен был премиер-маиору армии, поступил я под начальство артиллерии генерал-поручика Мелиссино, бывшего тогда директором артиллерийского и инженерного кадетского корпуса и командовавшего частию артиллерии.

   Сей генерал имел многие достоинства. Он был родом грек и, начав воспитание свое в некоторых германских университетах, окончил вступлением в России в так называемый тогда сухопутный кадетский корпус, из которого перешел в артиллерию и отличился в войне против турок во время командования армией фельдмаршала графа Румянцова. Он знал многие языки, как-то: французский, немецкий, итальянский, греческий новый, как грек, и отчасти эллинский, русский совершенно и разумел по-латыни. Был великий любитель словесности, а особливо театра, знал он хорошо математику, артиллерию, физику и механику; алхимия же была его любимой наукой, в которой успел он сделать некоторые открытия и полезнейшее из оных есть изобретенный им состав металла для литья пушек.

   Генерал Мелиссино любил роскошь, но не был довольно богат для того, что завело его в долги. Сверх того, он меньше привязан был к наружному блеску; оттого кадеты, под начальством его находившиеся, меньше успевали в науках, нежели в строевых оборотах и в приемах ружейных.