В политических кругах СССР продолжает муссироваться тема о сепаратном договоре в Кемп-Дэвиде. В МИДе возникает замысел: в противовес кемп-дэвидской сделке устроить паломничество арабов в Москву за поддержкой. Дескать, пусть ведущие лидеры арабского мира один за другим приезжают в Москву, демонстрируя неприятие сепаратных соглашений с Израилем. И первым в этом списке гостей стоял президент Сирии Хафез Асад, который приехал в Москву 5 октября. Здесь его лично принял Брежнев. Как пишет О. Гриневский:
«Все было так же в Екатерининском зале, как год назад. За огромным столом Брежнев хриплым голосом невнятно читал листочки приготовленной для него памятки. Асад снова долго рассказывал свою ближневосточную сагу о коварстве сионизма. Но на этот раз расхождений между ними не было — оба говорили не об урегулировании, а об осуждении ненавистной кемп-дэвидской договоренности…
Брежнев говорил то же самое, хотя и не в столь резких выражениях. В общем, все было хорошо, и никаких проблем не возникало. Но как сильно сдали за прошедший год советские руководители! Физическую и духовную немощь генерального секретаря уже невозможно скрывать: все у него валится из рук… Брежнев не в состоянии оторваться от заранее подготовленной памятки. Косыгин если и врубается, то невпопад. А Громыко, верный своему жизненному кредо — «не высовываться», больше помалкивает. Если нужно что-то решить, согласовать — делается это в кулуарах экспертами, а Громыко потом подтверждает договоренности…»
Гриневский описывает забавный эпизод, который произошел во время этих переговоров. Читая текст сообщения для печати, Косыгин не нашел в нем фамилии министра иностранных дел Сирии и стал выяснять этот вопрос у Громыко. А поскольку между ними сидел Брежнев, который в это время вслух читал свою памятку, Косыгину пришлось откинуться на спинку своего кресла и общаться с Громыко за спиной генсека. «Где здесь министр иностранных дел Сирии?» — шепотом стал спрашивать Косыгин Громыко. Тот вопроса не расслышал и спросил: «Что?» Косыгин спросил на полтона выше. Но ухо Громыко и на этот раз ничего не услышало. Тут Брежнев, которому эта дискуссия за его спиной явно мешала, перестал бубнить и взглянул на своих коллег поверх очков: «В чем дело?» Косыгину наконец удалось объяснить Громыко, чем он недоволен, и тот немедленно подозвал к себе одного из своих помощников. «Где?» — затряс министр бумажкой у него перед лицом. «Что где?» — не понял помощник. «Где здесь сирийский министр?» — пояснил наконец то, что ему нужно, Громыко. Помощник взял у него злополучный листок, перевернул его на другую сторону и показал: «Вот». После чего объяснил: «Существует порядок, согласно которому вначале идут те, кто непосредственно ведет переговоры, а потом те, кто присутствует на них». Услышав это, Косыгин забурчал: «Не знаю, не знаю, что у вас за порядки!» На что Брежнев произнес: «Алеша, ну что ты пристал к человеку? Ведь он тебе дело говорит». Стоит отметить, что за этой дискуссией во все глаза наблюдали члены сирийской делегации и, видимо, получили массу удовольствия — ведь до этого за столом была скука смертная.
Свободное копирование
