Тем временем на «Мосфильме», в Экспериментальном творческом объединении, вовсю идет подготовка к съемкам фильма по бестселлеру Владимира Богомолова «В августе 44-го…». Идет, прямо скажем, трудно. Дело в том, что режиссером фильма был выбран Витаутас Жалакявичус, у которого с первых же дней не сложились отношения с автором романа. Богомолову резко не понравился режиссерский сценарий, и он обвинил Жалакявичуса в абсолютном незнании военной темы, тот ответил соответственно и — пошло-поехало. В итоге режиссер и автор вообще перестали разговаривать, предпочитая общаться через посредников. Жалакявичус для этого выбрал директора фильма Бориса Криштула, а писатель предпочитал общаться исключительно с руководством студии с помощью письменных депеш. К примеру, 11 июня им была послана следующая телеграмма генеральному директору «Мосфильма»:
«Как это ни удивительно, реализована только пятая часть из более чем 600 замечаний, сделанных мною по второму варианту режиссерского сценария. Замечаний, обоснованность которых была признана редактором и руководством студии. Причем при реализации только пятой части замечаний режиссером написаны многие новые нелепости и неграмотности…».
Спустя несколько дней писателем будет отправлена другая депеша: «Вся беда режиссерского сценария в том, что режиссер имеет самое отдаленное, неверное представление о людях и событиях, которые должен изображать, и при невмешательстве студии упорствует в своих заблуждениях и своем невежестве. Ни к чему хорошему эти заблуждения режиссера и его незнание предмета изображения привести не могут…».
Пока обе стороны выясняли отношения подобным образом, другая часть съемочной группы непосредственно работала — выбирала места для натурных съемок. Для поиска похожих деревень, городка, леса киношники отправились из Минска до Беловежской Пущи. Поехали бы и дальше, если бы их не остановил пограничник, показав на столб с Гербом СССР: за его спиной была уже Польша. Были объезжены сотни километров, а в итоге нужное место нашли у себя под носом — рядом, под Минском, на натурной площадке «Беларусьфильма» в Смолевичах. Там все стояло как будто специально под них: гостиница, декорации, лес, небольшое озеро.
В среду, 11 июня, в прессе появилось сообщение об очередном успехе столичных кондитеров: в кондитерско-булочном комбинате «Черемушки» на свет появились два новых торта: «Чародейка» и «Москвичка». Наибольшим успехом у жителей Москвы будет пользоваться первый, который, как и «Птичье молоко», будет днем с огнем не сыскать.
Очередной кризис переживает популярная рок-группа «Машина времени» — из нее внезапно уходит басист Александр Кутиков. Вот как об этом вспоминает лидер «машинистов» Андрей Макаревич:
«У нас опять случился развал. На этот раз инициатором совершенно неожиданно стал Кутиков. У него, по-моему, начались какие-то жизненные искания. Во всяком случае он упорхнул не куда-либо, а в Тульскую государственную филармонию, где формировался новый, так сказать, ВИА, которому якобы будет дозволено после обязательной программы под видом песен народов мира сбацать что-нибудь из «Криденс». Обещались также восьмирублевые ставки, комплект аппаратуры «БИГ» и вообще золотые горы.
Я чувствовал, что прощаемся мы надолго. Очень мне не по нраву было такое идейное кутиковское ренегатство, и в глубине души решил я ни за что обратно Кутикова не брать. В том, что эта тульская затея лопнет, у меня в отличие от Саши сомнений не было. Я уже достаточно реально осознавал окружающий мир…».
На место ушедшего Кутикова вскоре был найден другой гитарист — Евгений Маргулис. Он тогда работал санитаром в какой-то больнице или морге, однако вклад его в отечественную медицину носил чисто символический характер. Сергей Кавагое тоже не был особенно обременен на работе, чего не скажешь о самом Макаревиче: он работал в «Гипротеатре» и учился на вечернем факультете МАРХИ (его там все-таки восстановили). Но Макаревич нашел выход из положения: на работе он добился зачисления на полставки и стал ходить туда через день, а институт и вовсе посещал два раза в год — во время экзаменов.
Репетиционная база «Машины времени» располагалась тогда на территории Министерства мясной и молочной промышленности РСФСР: в конференц-зале они репетировали, а в каморке напротив хранили свою аппаратуру. Попали же туда «машинисты» случайно: выступили как-то на вечере в министерстве, и им предложили там дислоцироваться. Причем вопрос был решен чуть ли не за пять минут на нижнем уровне — без участия министра.
В том июне кадровые перестановки произошли в 9-м Управлении КГБ (охрана руководителей): заместителем начальника этого управления — этот пост тогда занимал генерал-лейтенант Юрий Сторожев — был назначен Михаил Докучаев, который до этого четыре года возглавлял подразделение внешней контрразведки, задачей которого было ограждать советскую разведку от иностранной агентуры, обеспечивать безопасность учреждений, делегаций и советских граждан за границей. В «девятке» Докучаеву доверили не менее ответственную работу — обеспечивать охрану советских руководителей при выездах за границу, а также охранять иностранных государственных деятелей во время их пребывания в Советском Союзе.
Вспоминает М. Докучаев: «В первый же день моей работы в 9-м управлении я был буквально ошарашен, столкнувшись с некоторыми явлениями. Я ехал на службу в прекрасной автомашине. Раньше, работая за границей, я сам водил автомобили различных иностранных марок, но они не шли ни в какое сравнение с той прекрасной «Волгой», которая была предоставлена мне. Красивый интерьер, радиосвязь, машина могла развивать большую скорость с помощью установленного в ней мощного двигателя…
Меня удивило еще и другое. На трассах проезда сотрудники ГАИ и милиции повсюду отдавали мне честь, и наша машина беспрепятственно, порой не соблюдая Правил дорожного движения, пролетала по улицам и проспектам Москвы. Пришлось предупредить водителей, чтобы они не злоупотребляли своими правами и, если в этом нет необходимости, вели себя так, как и все другие водители автотранспорта».
Между тем продолжает свою правозащитную деятельность академик Андрей Сахаров. В том июне из-под его пера в самиздате вышла большая статья под названием «О стране и мире». Приведу лишь небольшой отрывок из нее, где Сахаров описывает состояние советского общества:
«Тысячи оживленных и, видимо, довольных судьбой людей снуют у подножия стройных небоскребов Нового Арбата, высоко поднявшихся в небе Москвы. Но за этим фасадом скрывается, как, впрочем, тоже не только у нас, много такого, что недоступно постороннему глазу, скрывается море человеческого несчастья, трудностей, озлобления, жестокости, глубочайшей усталости и безразличия, которые накопились десятилетиями и подтачивают устои общества. В стране необыкновенно много несчастных, обойденных судьбой людей: одиноких стариков с ничтожными пенсиями; людей, не устроенных в жизни, не имеющих работы или возможности учиться, или приличного, даже по нашим нищенским нормам, жилья; хронически болезненных, которые не могут попасть в больницу; бесчисленное множество спившихся, опустившихся людей; полтора миллиона заключенных, жертв слепой и часто несправедливой, продажной и зависимой от властей и местной «мафии» судебной машины, которые навсегда выкинуты из нормальной жизни; просто неудачников, не сумевших вовремя сунуть кому надо взятку. Всем им практически невозможно помочь, да и мало кто пытается это делать в общей обстановке трудностей, изнуряющей борьбы за пропитание большинства населения, сытой, самодовольной замкнутости у меньшинства, показной и малоэффективной социальной структуры…».
Свободное копирование
